Но более всего Флавиана уже волновал вопрос, в каком ключе продолжать их отношения. Счесть случившееся театральной «репетицией» и перейти к обсуждению сценария или же объявить перед всеми Лилит своей женщиной?

Флавиан честно признался себе, что если бы он не ощутил настолько полной интимной гармонии с Лилит, то действовал бы куда более цинично. Ум советовал ему остаться в стороне, по сердцу же Флав решил поступить так, чтобы Лилит пострадала как можно меньше. Выбрав самую теплую, нежную интонацию, он заворковал:

— Ты не жалкая ни в коем случае! И ты нужна мне! Я еще не знал о вашей особенности, когда придумал спектакль и твое в нем участие. Хотел, чтобы играла именно ты, поскольку ты мне нравишься и нравилась.

Лилит продолжала тихонько всхлипывать в его руках:

— Почему?

Флавиан сказал первое, что пришло ему в голову:

— Ты искренняя. С тобой уютно и просто. Ты очень красивая!

В конце концов, это не расходилось с правдой и звучало вполне любовно. В этой ситуации Флавиан вполне позволил бы Лилит бросить себя. Бросить, чтобы восстановить ее душевное равновесие.

Играть влюбленного было приятной привычной маской. Спрашивать, взаимна ли его симпатия, Флав не стал, чувствуя, что если да, ему придется идти к Магнусу и беседовать.

На прощание Флавиан крепко поцеловал Лилит в губы, о нет — ему чудовищно захотелось остаться и продолжать — заявив:

— Позови меня, когда будешь свободна и в настроении. Начнем всерьез репетировать, хорошо?

Лилит четко поняла теперь, что ее любимый Алехандро не вернется. Ей не хотелось абсолютно ничего.

Дикие приемы, безумные гости в эйфорическом угаре… Власть над их инстинктами… Все это существовало ради Алехандро, и все рухнуло.

Но Лилит почему-то ощущала: спектакль с Флавианом, сама актерская жизнь, их спонтанный секс — это другое, совершенно независимое. С какой стати она должна отдавать такого роскошного мужчину Селене или Эс?! Лилит очаровательно улыбнулась:

— Да, договорились. У меня много свободного времени, сам намекни, когда станешь готов поработать.

В конце концов, он шел именно туда и шел туда из-за женщины.

Иначе даже в страшном сне Флавиан не мог представить визит к Магнусу, считая того древним Ужасом — источником хаоса, разврата, порабощения и деградации. Куда более жутким, чем экстравагантный царевич Ричард, временами пугающий Флавиана до колик.

Сейчас же Флавиан не узнавал себя, так как направлялся просить Магнуса за ту, которую даже не любил. За черноволосую хрупкую жрицу, которую он впутал в неприятности, как впутывал тысячи других до нее: забавы ради или перегорая и оставляя разбитое сердце на полпути.

Можно было пойти к Лукасу на психоанализ или экспрессивно пожаловаться Тамико — разобраться в причинах своего поведения. Но если бы, пока он рефлексирует, Лилит пустилась бы во все тяжкие, все его причины стали бы неважными.

Храня на губах вкус поцелуя Лилит, Флавиан двинулся прямиком к богу, нисколько не удивившись, что тот готов поболтать с ним вне очереди.

Цветущий и сияющий, Магнус воплощал оптимизм:

— Привет, братик! Давно не виделись. Слышал, ты про меня сценки ставишь, да? Смотри только, ничего не напутай. Подкинуть тебе свежей информации?

Флавиан выдавил улыбку:

— Подкинь. Только пришел я не за этим…

Маг картинно всплеснул руками:

— Ох ты! А зачем же?

Флавиан плохо подготовился к беседе и спросил наобум:

— Почему ты сделал Лилит своей жрицей? Она же абсолютно не развратна, не любит всех этих гостей, толпы…

— Ууу, — Магнус сложил губы трубочкой, — так это как раз затем, чтобы ты о ней спросил. И как тебе подарок, братик? Понравилась девушка? Хитро я придумал, а?

— Погоди, — Флавиан опешил, — я ничего не понимаю!

— Прекрасная девушка, бери! Да не бойся, чары-то не рассеются, она всегда для тебя идеальная будет. Каково?

Флавиан медленно ощупал сидение вокруг. То было мягким, но упругим. Обычным.

— Если я ее возьму, она уже не будет жрицей и не сможет участвовать в спектакле…

Магнус погрозил пальцем:

— Ах, тебе и на елку сесть, и не уколоться. Чтоб и реальная жрица, и спектакль, но при том, чтоб она с другими парнями ни-ни? Ладно, братик, — Магнус широко улыбнулся, — раз уж ты ко мне дошел, отважился все же, я исполню твое желание. Мои жрецы не только гостей принимают, знаешь ли. Найдется ей работка по душе. Ну а захочет она покинуть меня, дар сей интригующе-волшебный при ней останется, еще потешитесь.