Шрифт:
Одной ногой тут, другой там, «на чемоданах», неуравновешенно… Компромисс между разумом и чувствами.
Роберт не мог бросить и не мог не бросать…
— О боги! — Флавиан несказанно удивился, получив предложение увидеться от Самиры.
Самира больше не носила взрослящие маски, теперь она, полностью оформившаяся, цвела той величавой и чарующей красотой, которой обладают эльфийские царевны на заре новой жизни.
Место встречи Самира предложила выбрать Флаву, и он, недолго думая, позвал Самиру к себе домой.
Давний вечер, их танец, тихий разговор, ее пунцовые щеки… Неужели Самира все еще продолжала холить невзаимные чувства?
Решив, что да, Флавиан поспешил добавить своим владениям романтичности, украсив их мерцающими свечениями, зеленью, приятными мелодиями, достойными гостьи. Заготовил подарки, по своему обыкновению одаривая всех прелестниц, с которыми общался тет-а-тет.
Флавиану хотелось сразу понять, о чем пойдет речь, потому едва Самира появилась на пороге, Флавиан взял ее, смущенную, за руки и взглянул, словно на самое дорогое существо в мирах. Конечно, это был отрепетированный взгляд, и Самира могла видеть его во многих постановках Флава, но все же она зарделась, ее ресницы затрепетали…
— Здравствуй, прекраснейшая!
— Здравствуй, Флавиан, — Самира так и стояла, не отпуская его рук, потупившись…
Что ж…
Не имея желания обидеть Самиру, однако не собираясь давать ей ложные надежды, Флавиан потянул ее вглубь покоев, к удобному ложу. Предложил вино, в избытке доставшееся от Магнуса, и прочие напитки, стремясь расслабить ее и раскрепостить.
Громких слов не потребовалось, Флавиан по всему поведению Самиры уже понимал, зачем она пришла, но вел себя мягко и плавно, избегая давления. Вел светские беседы, шутил и выжидал.
Наконец, Самира сказала:
— Ты один… Ни с кем не встречаешься… Не мог бы…
Ответить на предложение Самиры согласием и начать встречаться с ней? Увы, подобный расчет принес бы обоим только слезы. Флавиан давно нашел иные способы удовлетворения своих честолюбивых амбиций:
— Здесь и сейчас мог бы. А вот потом…
Голос Самиры прозвенел обидой:
— Не хочешь попытаться меня полюбить…
— Прости…
— Здесь и сейчас — нет, — Самира отвела глаза. — Я приду позже. Подготовлюсь и приду строго за…
Вместо ответа Флавиан обхватил лицо Самиры и жадно поцеловал ее в губы:
— Воля твоя, царевна. Ты мне очень нравишься, я уважаю твои чувства и не хочу тебя ранить, понимаешь?
Самира кивнула. С ней было проще, чем с Ланой, в прошлом дочерью совсем иной культуры. Самира правила игры знала.
От Ланы, к счастью, вестей не было. Флавиан искренне надеялся, что Лана идет на поправку, но спрашивать у Ричарда опасался.
Глава 618. План Б
Пожалуй, Флаву было опасно отпускать потенциальных любовниц «готовиться», защищая свою независимость.
Подобно Лилит, получившей от Магнуса Дар идеальной эротической совместимости, Самира также могла обратиться к кому угодно, и то, чем покровители ее наделили бы, оказалось бы совершенно непредсказуемым для Флава.
Самира проявила себя очень щедрой, им было упоительно хорошо вместе.
Анеля вновь вошла в пространство без запретов, окунувшись во власть желаний.
Она любила выбирать безразличных и грубоватых. Тех, для кого она становилась «игрушкой», способом доказать что-либо себе или другим, изничтожить невзаимное чувство, излить неутоленную страсть.
Точно губка, впитывая потоки агрессии, Анеля в каком-то роде очищала партнеров. На смену похотливо-унизительной авторитарности приходила нежность. Анеля купалась в ощущениях, а затем уходила. Растворялась, словно ее не было.
Равная среди равных, уязвимая перед насилием, Анеля тем не менее не боялась, что кто-то зайдет слишком далеко, напротив всячески поощряя раскрытие их темных сторон.
Не колеблясь, принимала сомнительные предложения «повеселиться», если испытывала к приглашавшим мужчинам приязнь.
Оливера в беспокойном мире ее чувственности не существовало, и даже впоследствии Анеля вовсе не собиралась перед ним «оправдываться».
Иногда Колетт слишком хорошо его чувствовала.
Иначе она не пыталась бы выяснить причины напряженно-тоскливого ожидания, которое Роберт маскировал будничной веселостью, стараясь оттянуть разговор.
— Мы можем ничего не менять, Котена. Жить, как привыкли. Я бы очень, очень хотел, чтобы по-настоящему…