Миссис Клавдия с удовольствием передала девочку дежурной медсестре, наказав быть внимательной с “бедной малышкой” и устремилась в кафе, а Алекс поплелась следом за женщиной в белом халате.

Поворот за поворотом, разъезжающиеся панели, яркое освещение, безликие двери больничных палат. девочке стало казаться, что они ходят по кругу, когда медсестра остановилась.

— Прошу, только не волнуйте больную, ей предписан полный покой! — предупредила она, оступая.

— Мама!

Алекс шагнула в палату, открыла рот с намерением все и сразу высказать и… замерла. Настолько бледной и непривычно усталой была мама. И настолько яркая улыбка осветила ее лицо, когда она увидела Алекс.

— Привет, — негромко проговорила она. Создавалось впечатление, что она не может громче — сил нет.

— Мама? Ты? Это — правда? — выдохнула дочь, разом забыв о желании разоблачить и не поддаться.

— Все в порядке, — отмахнулась Эмбер. — Ничего страшного.

— Ничего?

— Конечно.

Они обе помолчали, думая каждая о своем, и не решаясь начать разговор. Наконец, Эмбер вздохнула:

— Знаешь… у меня к тебе вопрос.

— Какой? — тут же насторожилась Алекс. Мама улыбнулась:

— Самый простой: почему?

– “Почему” — что?

— Почему ты так поступила?

— Ты о чем? — на всякий случай уточнила дочь.

— Обо всем: о твоих волосах, о школе и о… императоре. Зачем ты потребовала его защиты? — Эмбер постаралась, чтобы последний вопрос прозвучал так же, как и два предыдущих, но голос предательски дрогнул.

— Я… я хотела… — она смотрела на мамино бледное лицо, и слова застревали в горле. — Я не думала… я… зачем ты спрашиваешь?

— Потому что у тебя, наверняка, была веская причина сделать все это.

— С чего ты взяла? — ощетинилась Алекс.

— Потому что ты готовилась. Читала имперские законы, нашла отца…

— Он сам на меня вышел! — запротестовала девочка.

— Зачем?

— Понятия не имею, — опасаясь материнского гнева, Алекс прикрыла глаза.

Гневной тирады не последовало, и девочка осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом другой. Заметила, что мама все еще смотрит на нее с изумлением и поспешила пояснить:

— Он просто появился у крыльца школы с распростертыми объятиями, утверждая, что всю жизнь меня любил.

— Даже так? — Эмбер горько усмехнулась. — Он в своем репертуаре…

— Тебе виднее.

— Да, но почему ты согласилась уехать с ним?

— Я? — Алекс вскинула голову, понимая, что настал час правды. — Мама, пойми, я хочу в космос!

— Куда?

— Наши миры пошли по пути червоточин, огромные экспрессы ныряют туда, чтобы вынырнуть в другом мире, и все забыли, что где-то там светят звезды!

Эмбер откинулась на подушку и закрыла лицо руками. Она никак не могла решить, плакать ей или смеяться. Звезды. Мерцающие яркие точки на ночном небосклоне, и ради них Алекс была готова пожертвовать собственной матерью!

— Ты понимаешь, — воодушевившись тем, что ее слушают, не перебивая, и не указывают на логические несоответствия мыслей, продолжала дочь. — По космическим исследованиям Альвион впереди всех! Ходят слухи, что император сам курирует проект и вкладывает свои средства!

— И ты решила помочь ему в этом?

Фраза прозвучала грубо. Эмбер поморщилась, но Алекс, слишком увлеченная, даже не заметила.

— Проект засекречен, чтобы попасть в него, надо закончить Окснафорд. Я не могла упустить этот шанс…

— Вот как, — Эмбер откинулась на подушки. — Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

— И что бы это изменило?

— Я бы попыталась…

— Брось, мама, да даже само название “Альвион” вызывало у тебя оскомину! Ты бы никогда не согласилась.

— Я бы нашла альтернативу, — возразила Эмбер, чувствуя, что голова снова начинает кружиться. — Репетиторы, курсы…

— Пустое! — отмахнулась Алекс. — Единственная достойная программа здесь, в Окснафорде. И я все равно попаду туда, хочешь ты этого или нет!

Алекс выкрикнула последние слова и прикусила губу. Только не разрыдаться! Нет, не здесь, и не сейчас. Она чувствовала на себе пристальный взгляд матери, ее немое сочувствие, и от этого на душе становилось еще хуже.

— Скажи, Алекс, ты действительно хочешь этого? — тихо произнесла Эмбер. — Ты хочешь изучать космос?

— Да.

Полувыдох-полувсхлип. Странно, показалось, что эхо разнесло его по палате. Алекс с удивлением заметила, что мама встает. Поднимается уверенно, но тяжело, словно на ее плечи лег огромный груз.