— О! — безразличие в глазах врача сменилось вежливым интересом и (Эмбер нахмурилась) подобострастием. — Наш госпиталь всегда рад представителям правящей династии и их приближенным.

— Я ни то и ни другое, — перебила ее Эмбер. — И еще я хотела бы получить свой галафон. Немедленно.

Врач замялась, а потом подошла к кровати и, прислонив руку к сканнеру, развернула вирт-экран с историей болезни. Брови взметнулись вверх. Вздохнув, женщина обернулась к пациентке:

— Простите, госпожа…

— Дарра.

— Госпожа Дарра, но в вашем состоянии…

— В моем состоянии вредно волноваться, а я начну, если не сделаю очень важный звонок.

Алекс покосилась на мать, прекрасно зная этот тон, не предвещавший ничего хорошего для оппонента.

— Но… — попыталась возразить врач.

— Лучше дайте ей то, что она просит, — громким шепотом подсказала девочка. — Иначе она действительно начнет волноваться, а потом подаст иск и затаскает вас по судам.

Врач вздохнула:

— Я не имею права…

— Вы помните номер абонента? — вмешался охранник.

— Конечно, — кивнула Эмбер.

— Тогда почему бы вам не воспользоваться галафоном вашей дочери?

Эмбер выжидающе взглянула на врача. Та вздохнула:

— В любом случае, мне пора. Рекомендую дождаться обхода и не тревожиться понапрасну.

Она вышла.

— В галафоне может стоять система прослушки… или слежки, — нехотя пояснила Эмбер.

Охранник мотнул головой:

— Исключено. Перед тем, как гарантов привезли во дворец, их полностью проверили. В том числе и на системы слежения. Звоните спокойно. Если надо пополнить счет…

— Думаю, я смогу вынести бремя расходов, — улыбнулась Эмбер. — Скажите, а где можно поговорить без свидетелей?

— Пойдемте.

— Вы можете просто объяснить мне дорогу, — запротестовала Эмбер, но охранник упрямо мотнул головой:

— У меня приказ не выпускать вас из виду.

Он уверенно провел ее по безликому коридору в конференц-зал. Достаточно большой, с круглым столом и окном во всю стену.

— Располагайтесь.

Охранник вышел, закрыв за собой панель.

Эмбер достала галафон и набрала номер. Видеосвязь включать не стала — Эшли не следовало видеть ее такой.

Гудок, второй, третий. Она уже хотела нажать отбой, когда услышала в динамике до боли знакомый голос:

— Слушаю!

— Эш… — выдохнула женщина.

— Эмбер?

Голос собеседника стал еще суше. Он явно злился, нет, как он сам говорил “гневался” на ту, которая подвела его. Это придало сил.

— Да, это я.

— Ты звонишь с имперского номера.

— Разумеется. Я еще на Альвионе.

— В больнице. Да, я знаю. Когда тебя выписывают?

— Понятия не имею.

— Ладно, узнаешь — позвони. Я все организую.

— Эш..

— Так, надо будет отправить за тобой флаер и бригаду реанимации. Предупредить репортеров: тот факт, что ты едва не умерла, можно использовать.

— Нет! — тихо, но твердо произнесла она.

— Прости? Эм, ты в своем уме?

— В полном.

Она подошла к окну и уставилась на деревья, которые росли вокруг здания. Так странно видеть столько зелени в окне. Не небо, которое рядом, а остальной мир далеко внизу копошится муравейником, а зелень. Крупно — людей, потому что только лишь четвертый этаж. Как они, альвионцы, вообще помещаются у себя с такой малоэтажной застройкой?

— Эмбер. Эмбер, что происходит? — собеседник потребовал ответа.

— Я остаюсь на Альвионе.

Она устало прикрыла глаза. Вот и все. Обратного пути уже не было.

— Ты с ума сошла?!

— Нет.

— Уезжай оттуда. Немедленно, — голос стал резче.

— Не могу.

— Эмбер, послушай, мы найдем способ вытащить твою дочь. Может быть, не вполне законный, но…

— Нет, — вот она и сказала это слово единственному другу. — Нет, Эшли.

— Эмбер!

Она вдруг поняла, что он все повторяет и повторяет вопросы, пытается убедить, донести что-то…

— Нет. Решение окончательное.

— Ты понимаешь, что это значит? Ты предаешь меня… нас…

Он почти кричал. О том, как она всех подставила. Сколько раз он прикрывал ее, даже сейчас…

— Значит, теперь тебе будет легче.

— Эмбер, ты понимаешь, что это — крах твоей карьеры? Тебя не простят. Я не прощу.

— Я понимаю.

Слезы все-таки навернулись на глаза. Она смахнула их тыльной стороной ладони и твердо продолжила:

— Спасибо тебе, Эшли. Спасибо… за все.

— Эм…