Он так и не сказал ей о пивной крышке.

Лидия жила в многоквартирном доме недалеко от города. Она казалась измученной, приятно уставшей, пока Уэйд продолжал свой путь. Ветерок сквозь открытый топ играл с её волосами.

Эта ночь противоречий всё ещё продолжалась. Когда они подъезжали к домам, Уэйд нервничал. Ему было интересно, что она думает о нём на самом деле. Казалось, он ей нравился, ей было комфортно с ним, казалось, она... В этом была проблема. Казалось, в ней было слишком много всего. Её невозможно было расшифровать. Он подумал, а сможет ли он вообще поцеловать её на ночь?

Эта идея поразила его. Просто поцелуй, всего один...

– Я компенсирую это вам, - сказала она. Она как бы рассмеялась.
– Вероятно, затащить вас на место преступления - не то, что вы планировали на свидании.

– О, это было... интересно, - сказал он.

– Я хочу сказать, что хотела бы снова вас увидеть.

Уэйд чуть не потерял управление.

– Вы бы? Я имею в виду, отлично.

– Мне понравилось с вами говорить. Мне жаль, что я неверно оценила вас. И мне очень понравилось то пиво, - она указала.
– Вот мой дом.

Уэйд припарковался. Когда они вышли, она улыбалась. Стрекотали сверчки, а у входа стояли высокие густые сосны. Она остановилась и обернулась. Уэйд попытался казаться непринуждённым.

– Эй, я действительно хорошо...

Она подошла к нему и поцеловала. В одну секунду он стоял там, пытаясь контролировать ситуацию, а в следующую секунду она обняла его за талию и целовала. Это был чудесный поцелуй, который казался абсурдным для описания поцелуя, но ничего другого не подходило. Он был мягким, тёплым, нежным, влажным, пылким, точным и сотней других вещей одновременно - тонкая тайна в лунном свете. Её губы приоткрылись; кончики их языков соприкоснулись. Он чувствовал её обнажённые плечи в своих руках, её грудь прижималась. От её волос приятно пахло чистотой; её кожа была горячей. Сосновые иглы касались его спины, их аромат смешивался с её запахом. Внезапно она сжала его так сильно, что это было почти отчаянно.

Когда они остановились, они ничего не сказали друг другу. Она просто смотрела на него большими и яркими глазами. Она была красивой. Она медленно отступала. Назад, назад. Его собственные глаза были неподвижны, и она улыбалась наполовину счастливо, наполовину грустно. А потом она оказалась в дверях и ушла.

Том вытащил Пенелопу из коробки.

Была очень поздняя, тихая, тёплая лунная ночь, идеально подходящая для предстоящей работы. Том отвёз их на Chevrolet Camaro на подходящую поляну в лесу. Бессер ехал впереди, а одна из сестёр - сзади. Том мог видеть идиотскую детскую ухмылку и солнцезащитные очки на заднем плане. Это зрелище раздражало его.

Пенелопа ехала в багажнике в прочной картонной коробке.

Том выкопал первую яму за считанные минуты, пару раз чуть не сломав лопату. Он выкопал восемь футов глубиной и шесть вокруг. Это был нелёгкий подвиг, но для Тома это было легко. Сила была одним из даров Властителя. Колоссальная, неутомимая сила.

Он закопал останки мистера Сладдера, а затем вырыл ещё одну яму. Низкая жёлтая луна светила сквозь высокие деревья, окрашивая скрытую поляну. Бессер стоял и следил за процессом с фонарём Coleman; он выглядел немного бледным. Сестра стояла рядом с ним, ухмыляясь. Вторую яму Том вырыл, как садовник, роющий грядку для петуний.

Пенелопа что-то бормотала. Она лежала возле ямы без костей, эластичная масса плоти. Но от неё приятно пахло, как свининой на гриле или чем-то в этом роде. Он видел её сжатое лицо, широко раскинутые глаза, бесформенный рот, пытающийся что-то сказать. Её язык высунулся и залился слюной.

Бессер побледнел от этого зрелища.

«Время перерыва», - подумал Том.

Он прислонился к лопате и выпил ещё Spaten - нет ничего лучше, чем холодное пиво после тяжёлой работы, косили ли вы лужайку, укладывали ли черепицу или заживо хоронили девушек.

– Она была на моих занятиях, - сетовал Бессер.

– Жаль, что с ней ничего не получилось, - сказал Том.

– Теперь у нас всё получится, - Бессер испуганно посмотрел на сестру в капюшоне.
– Больше никаких ошибок.

Пена и пузыри текли изо рта Пенелопы. Желатиновые петли её рук и ног бесполезно болтались, как щупальца у осьминога. Том подумал, что она была сложена пополам, её мокрые груди свисали под мышками. По крайней мере, от неё пахло хорошим барбекю.

Сестра указала на яму.

– Похорони её, - сказал Бессер.

Том столкнул её в могилу подошвой ботинка. Она не упала, она сочилась, как грязь. Бессер поднял фонарь и застонал, когда заглянул в яму.

Наконец слова Пенелопы обрели форму.

– Пож... пож... пожалуйста, не закапывай меня, Том!

– Не позволяй второстепенному факту, что она всё ещё жива, разубедить твоё сердце, - дал совет Бессер Тому.
– Это должно быть сделано.

– А гд… где же мой... мой ребёнок?

Бессер откашлялся.