Доктор Хаттон стоял у металлического стола. На столе лежала мёртвая лошадь.

– Вы хотели увидеть? Что ж, взгляните на это.

Он бросил ей небольшой пластиковый мешочек, в котором было несколько унций какой-то красной мраморно-серой кашицы. Бирка внизу показывала порядковый номер, время и дату вскрытия, а также инициалы Хаттона. Следующая строка гласила: «Паломино, белый, возраст приблизительно два года, семенники».

– Это яйца!
– Хаттон крикнул на неё.
– Конские яйца!

Лицо Лидии скривилось в замешательстве.

– Это просто каша, - сказала она.

– Это яйца!
– повторил Хаттон.
– Знаете, орешки, мячики! Это с первой лошади, которую я вчера вскрыл! То же самое у всех самцов здесь!

Лидия понятия не имела, что он имел в виду. Хаттон похлопал лошадь на столе.

– Я резал этого малыша, чтобы он открыл нам секрет, что же здесь произошло! Но кто вы, чёрт возьми, чтобы прийти сюда и усомниться в моей компетенции!

– Доктор, я не...

– Замолчите!
– рявкнул Хаттон. Затем он засмеялся.
– Время шоу!

Лидия ахнула. Хаттон поднял шестнадцатидюймовую бензопилу Homelite. Она завелась с первого раза. Хаттон опустил козырёк и принялся за работу. Он вонзил лезвие в верхнюю часть задней ноги животного через сустав. Звук был ужасный, жгучий, прерывистый лязг. Лидия почти не могла смотреть.

– Это то, чем я занимаюсь последние два дня, сука!

«Он сумасшедший, - подумала она.
– Он больной на всю голову».

Хаттон продолжал пилить. Сгустки крови и клочки мышц выплюнули из мясистой бороздки; его маска и плащ были испещрены этим. Затем нога лошади отделилась от туловища. Хаттон выключил пилу и приступил к работе с большим скальпелем для вскрытия трупа, сделав глубокую рану в животе животного снизу. Он был маньяком. Он ухмыльнулся, как сумасшедший, сквозь заляпанный кровью козырёк.

– Вот!
– крикнул он. Из раны голыми руками он выдернул лоскут пожелтевшей ткани.
– Немного старого доброго мезовария! Видите?
– он швырнул его на пол и вырвал ещё.
– Немного брюшной ткани, немного стромы! Лоскут, лоскут!
– всё упало на пол.
– А вот и почка! Упс! Моя ошибка! Это не она!

Шлёп!

То, что он вынул, выглядело как большая полоска стейка с комком на конце.

Он бросил его на стол.

– Видите это?

Лидия мрачно кивнула.

– Это репродуктивная система, ампула, левая сторона. Видите эту шишку?

– Ага.

– Это яичник. После мозга это самый сложный орган в организме, и, как и яички самца, он самый тяжёлый. Тяжелее сердца, почек и так далее. Он плотный, с тяжёлыми клетками, твёрдый. Понимаете?

– Думаю, что да.

Хаттон проколол зародыш яичника скальпелем. Из прокола сочились сгустки красновато-серой кашицы.

– Видите-видите?
– сказал он.
– Он почти разжижен, как и яйца другой лошади. Но они не должны быть такими. Они по-прежнему должны быть твёрдыми.

– Они разложились, - отважилась Лидия.

– Нет, нет, нет!
– рявкнул Хаттон.
– Не было времени. Животные не пролежали и двенадцати часов, прежде чем мы их остудили; они всё ещё были в норме. Эти органы не могли разложиться до такой консистенции за двенадцать часов ни при каких условиях.

– Может, это болезнь, рак или что-то в этом роде.

– Рак? В каждом отдельном животном одновременно? Этого не может быть!
– он вымыл руки в металлической раковине и с отвращением встряхнул их о стену.
– Я должен быть здесь экспертом. Дерьмо! Мои люди захотят объяснений, а я не могу их дать. Я ничего не знаю больше, чем в ту минуту, когда мы приехали.

Теперь Лидия поняла, почему он уклонялся. Это было абсурдное зрелище. Унылый взрослый мужчина сидел в забрызганном кровью плаще, капюшоне и маске.

– Как вы можете определить, что агроусадьба безопасна для повторного проведения расследования, если вы не знаете, что убило животных?

– Государственный протокол, - сказал он, пожимая плечами.
– Мы просто следовали стандартным юридическим процедурам. Все анализы крови оказались отрицательными, что соответствовало критериям государственного карантина. Мы всё проверили и ничего не нашли; ко мне днём и ночью приходили и уходили лабораторные курьеры. Мы исчерпали все стандартные тесты на обнаружение. В корме не было токсинов плесени, ядов, бактерий и всё было в порядке с водой. Мы даже провели тесты на траве, почве и грунтовых водах. Ничего такого.