— Имя никто её не знает. Её так все и называли.

— Как?

— Легендарная финка. Финка — потому что она из Финляндии.

— Никогда о такой не слышал.

— Еще бы! Ее ведь анафеме предали. Стало быть, даже упоминать о ней в прессе было запрещено. Только что тебе даст эта информация?

Я пожал плечами.

— Думал, натолкнет как-то на идею того, кто такой на самом деле этот Котов.

— Да и черт с ним, с этим Котовым, — отмахнулась Вероника. — Чего ты так с ним заморачиваешься? Я ведь зашла к тебе вообще по другому делу. А ты отвлек меня!

— По какому делу? А, ты насчёт…

— Ну, вообще-то, нет. Там Катя себя как-то странно ведет.

— Что значит — странно ведет? — насторожился я.

— Руки вверх закинула, ни на что не реагирует и только молитвы какие-то бубнит себе под нос.

По спине пробежал холодок. Я рванул вперед, Вероника — за мной. За считанные секунды мы добежали до каюты девчонок. Там были Наташа и Катя. Первая суетилась, пытаясь найти какие-нибудь таблетки, вторая замерла по центру комнаты, вскинув руки вверх.

«Точно так же, как и там дама!» — пришла первая мысль, как только я увидел девушку.

А это значило только одно — Котов подползает всё ближе. Круг его поисков сужается. И чувствует сердце, что момент, когда круг поиска сомкнется у меня на горле, наступит раньше, чем мы успеем добраться до берега и ступить на сушу.

— Давно она себя так ведет? — спросил я, осторожно подходя к девушке.

— Да минут тридцать, — ответила Наташа. — Мы думали, она дурачиться, а потом… В общем, даже стакан холодной воды, вылитый ей на голову, не помог.

— Надеюсь, вам никогда не придётся оказывать первую помощь мне. Что-то еще делали? Заклятия? Магию?

— Нет, — ответила Вероника. — Побоялись.

— Вот и хорошо, — кивнул я, вспоминая ту даму.

Ей мои магические формулы не помогли.

Я подошел к девушке ближе, просканировал на наличие заклятий. Не удивился, почувствовав точно такие же, уже знакомые мне, которые видел ночью. Проклятье! Этот Котов зашел слишком далеко. Пора разобраться с ним.

— Аркадьев? — вдруг произнесла Катя, глянув на меня.

Её взгляд стал осознанным, а сама она прекратила свои странные движения.

— Катя, ты чего?! — всполошились девушки.

— Аркадьев! — повторила Катя громче.

А потом вдруг закричала. Только крик этот был неслышимым. Странные магические потоки густыми волнами начали расползаться во все стороны, сводя с ума, заставляя упасть и закрыть уши. Но только это было бесполезно.

«Это сигнал! — сквозь боль и туман понял я. — Она подает сигнал! Ловушка сработала!»

Но не успел ничего сделать.

Я почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили меня, а потом туман усилился. Я попытался вырваться, даже создал конструкт, чтобы ударить. Но не смог!

Дымка начала постепенно расходиться, и я вдруг с удивлением понял, что нахожусь в трюме.

Как так получилось? Не могли же мы так быстро преодолеть разделяющее пространство?! Или мы просто просочились сквозь пол, прямо вниз?

Я дёрнулся. Руки были крепко связаны. Ноги тоже. Я сидел на стуле и не мог пошевелить ни единым мускулом. Твою мать! Вот так попал!

Глаза немного привыкли к тьме, и я разглядел у дальней стены, среди пузатых бочек и старых ржавых насосов, человеческий силуэт.

— Котов! — рявкнул я. — Немедленно развяжи меня!

Силуэт обернулся и направился ко мне.

Я угадал, это был капитан корабля.

— Чего тебе надо? — спросил я. — Денег? Золота?

— Нет, деньги — это пустое, — ответил тот, довольно улыбаясь.

— Тогда чего?

Котов не ответил.

— Кто ты такой? — прямо спросил я, понимая, что за маской капитана прячется совсем иной человек.

И человек ли?

Котов посмотрел на меня и улыбнулся шире. Его улыбка мне не понравилась.

— Вот я тебя и поймал, Владыка Мрака!

— Откуда ты меня знаешь? — произнес я, стараясь не выдать удивления.

Он в курсе, кто я такой! Да еще и знает мой ранг. Что за черт?!

Котов не ответил. Вместо этого он посмотрел мне прямо в глаза, и я вдруг увидел в них хищные огоньки. А потом…

— Гиена Мор! — воскликнул я, не веря собственным глазам.

Сквозь маски и чарующие заклятия, сквозь иные оболочки и сосуды, я смог различить ту первородную суть, что пряталась за всем этим! Словно шелуха вдруг спала, и я узрел зерно.