— Не удастся, — словно прочитав мои мысли, произнес Гиена. — Я все предусмотрел.

— Не все, — ответил я.

И свободной ногой пнул ржавую шестеренку от насоса, валявшуюся рядом. Шестеренка полетела в стену, отрикошетила от нее и угодила Гиене точно в затылок. Отличное попадание!

Мор вскрикнул, зашатался.

Я тут же перекатился ближе к противнику и ударил второй раз — уже по его ногам.

Пинок выдался крепкий, Гиена потерял равновесие и растянулся на полу. Нож звякнул рядом.

Словно гусеница, я подполз к оружию и, изворачиваясь, поднял его пальцами. Резанул по невидимым путам. Те сразу же распустились, высвободив левую руку.

— Я убью тебя! — закричал Гиена.

И бросился на меня.

Пришлось пожертвовать скулой, чтобы не дать ему выбить нож. Крепкий хук в лицо заставил застонать от боли. Но я не остановился ни на секунду, продолжая резать сковывающие меня путы.

— Отдай нож! — зарычал в самое лицо Гиена.

Ага, как же! Держи карман шире!

Еще несколько пут со звоном лопнули, освобождая руку. Теперь я мог отбиваться. Что тут же и сделал.

Я отразил выпад. И сам ударил. Гиена клацнул челюстями, отскочил. Весь его план, который он так долго и тщательно создавал, сейчас трещал по швам.

— Нет! Не допущу! — прохрипел Мор, вытирая кровь, льющую из разбитой скулы. — Не позволю!

И начал сотворять какие-то конструкты. Движения его были резкими, нервными, но заклятия выходили от этого еще более злобными и прочными.

Я поспешил с освобождением, срезал последние удерживавшие меня нити. И собирался уже было броситься на противника, как вдруг тот одним неуловимым движением создал магическую заготовку, завершающую его заклятие. И швырнул в меня.

Яркая вспышка боли обожгла. Я вскрикнул, отстранился, чтобы не получить еще такой удар, который мог бы оказаться сейчас для меня смертельным.

— Тебе не справиться со мной! — прошипел Гиена.

В руках у него вновь появился кривой нож, который он успел подобрать.

Нет, на этот раз обдурить себя я не дам! Одно движение руки — и нож выбило у противника невидимой силой.

Я зарычал. В глазах моих блеснули красные огни самой Бездны.

И Гиена вдруг понял — осознал это до конца — с кем решил тягаться. Не с каким-то демоном третьего уровня. С самим Владыкой Мрака. Понял — и испугался. Страх загорелся в его глазах, Гиена попятился назад.

А потом и вовсе рванул прочь, по лестнице наверх.

Нет, отпускать его сейчас нельзя! Ни в коем случае. Потому что он может натворить дел. Например, сменить курс корабля.

Я рванул за ним. В два прыжка нагнал и сбил. Мор покатился по палубе.

И поняв, что убегать больше некуда — дальше только вода — оглянулся. А потом, истошно закричав, бросился на меня с самоубийственной отчаянной атакой.

Выпад вперед, удар в грудь. Яркая вспышка на мгновение озарила темноту. Магический удар проломил противнику грудь. Гиена отскочил к перилам, захрипел. А потом, обмякнув, перевалился за борт. Раздался приглушенный всплеск воды, и всё стихло.

Я стряхнул с себя остаточный образ демона. Не хватало еще, чтобы меня кто-то увидел таким. И весьма вовремя, потому что вскоре меня кинулись искать.

— Ты где пропадаешь?! — спросила Наташа, найдя меня стоящим на палубе и взирающим задумчиво в даль.

— Да так… — отмахнулся я. — Кое-какие дела решал. Как там Катя?

— Да всё с ней в порядке. А вот ты по-свински поступил!

Я даже опешил от переполнявших меня эмоций.

— Что это значит — по-свински?!

— Взял и исчез! Ты же видел, что Кате плохо!

— Взял — и исчез? — повторил я.

И понял. Девушки ничего не осознали. Гиена устроил очень ловкую ловушку, да так технично, что никто и не сообразил, что случилось.

— Нужно было отлучится, — вновь уклончиво ответил я. — По неотложному делу.

— Ладно, не это сейчас важно.

— А что важно? — спросил я, видя, что девушку что-то беспокоит.

— Ты капитана не видел?

— Нет, — тут же соврал я. — А зачем он тебе?

— Как это зачем?! Ты что, не видишь?

— А что я должен видеть?

— Посмотри за борт! — с укором произнесла Катя.

Я глянул.

Весь горизонт затянуло черными тучами. Они стелились низко, и сквозь них то и дело прорезались вспышки молний. Вода тоже словно почернела, по ее поверхности бежала мелкая рябь. Подул зябкий ветер.