Арахну доставили в город этим вечером на грузовом судне, её гроб выкрали из порта и должны были перевезти куда-то до заката, иначе, сам понимаешь, что стало бы с её похитителями. Более подходящего места, чем этот храм, я не знаю.

— Как и я, — согласился Козырь.

Мидас скрестил руки на груди и задумался.

— Допустим. И что дальше? Там будет полно охотников во главе с Брутом, как мы проберёмся внутрь?

— Не будет. Хьюго слили информацию, что ваш достопочтенный сир едет на встречу с новым лидером анархов, — ответил Козырь.

— Этот щенок желает заполучить всё и сразу, потому я убеждён, что он натравит на меня главу инквизиции, ныне обосновавшегося в Лос-Анджелесе, — сказал Оро и добавил, глядя на Мидаса с укором: — Из-за тебя, к слову говоря.

Тот пропустил колкость мимо ушей.

— Классный план, дедуля, и как ты собираешься выкручиваться? — усмехнулась Кумитэ.

— Легко, моя милая, — ответил Оро, скорчив гримасу, — я никуда не поеду.

— А так можно было? — сказала Мара с ноткой сарказма, намекая на то, что этот ход конём хорош для всех присутствующих, некоторые из сородичей поддержали её смешками или тихим бормотанием.

— Ну довольно вам, — успокоил их Козырь. — Кое-кто всё же пойдёт на встречу, чтобы не дать инквизиции понять раньше времени, что их обманули. У вас будет пара часов на операцию. Гурьбой туда лучше не идти, возьми только тех, в ком уверен. Обещаю, — добавил он вкрадчиво, — всё будет хорошо.

— Мы сокрушим охотников! — заявила Дина, взяв Мидаса и Грёзу за руки и подняв их вверх. — Во имя свинца и дыма, и больного уха. Бабах!

— Я отправлюсь с вами, — сказал Ренегат.

— Не-е-е-ет! — запротестовала Дина и оттолкнула его. — Ты большой и неповоротливый, ты не влезешь в проход!

Ренегат посмотрел на женщину сверху вниз и изогнул бровь.

— Не стану спорить, раз ты так уверена в этом.

Мидас не проронил ни слова. Он уже смирился с тем, что его судьба в чьих-то руках, только не в его собственных. Всё это настолько осточертело ему, что он просто кивнул и, развернувшись, направился прочь из аудитории. Козырь крикнул вслед, что известит его, как только всё будет готово и можно будет вдвигаться.

Прошла половина ночи, прежде чем Козырь дал наконец добро на выезд. За это время Грёза разобралась со своей раной и больше не жаловалась на боли или осиплость голоса. Она оделась удобнее, памятуя о том, что может их ждать, и сидела на заднем сидении всё того же бежевого седана, внутри которого до сих пор пахло палёной шерстью и мясом.

Путь до храма был неблизкий, к тому же предстояло вновь драться с охотниками, потому Грёзе поручили везти сумку с кровью. Она ответственно отнеслась к этому и всю дорогу прижимала её к бедру, как будто та могла испариться.

За несколько миль до въезда на территорию заброшенного храма Мидас съехал в чащобу у трассы и спрятал машину. Дальше они с Грёзой и Диной шли пешком в гору, на склоне которой располагалась база инквизиции.

По периметру храма был выставлен патруль. Сородичи миновали его без проблем, укрытые тенями Дины. Они вошли в невысокое здание с островерхой крышей и оказались в просторном зале для богослужений. Скамьи для прихожан были отставлены к стенам, чтобы освободить место в центре, где находились тяжёлые деревянные ящики с грузом, которые ещё не успели перенести в хранилище или наоборот вынести из него. Мидас отодрал от крышки одного из них доску, чтобы взглянуть на содержимое. Внутри оказалось огнестрельное оружие, винтовки Steyr AUG.

К главному залу с южной стороны примыкал короткий коридор, ведущий к двухэтажному домику, где по задумке живут служители церкви. Сородичи прошли в него, поднялись по деревянной лестнице на второй этаж и осмотрелись. Вдоль длинного коридора располагались спальни, а в конце он расширялся, образуя просторную лоджию. Там на стульях и диванах вокруг круглого стола сидела группа из нескольких охотников, они смотрели футбол по телевизору и что-то бурно обсуждали, не замечая незваных гостей.

Мидас жестами показал Дине и Грёзе, чтобы те разобрались с охотниками, пока он осмотрит комнаты. Почти все они были пусты, но в каждой стояло по две, а то и три кровати, застеленных чистым бельём. По грубым подсчётам Мидаса, в храме находилось около трёх десятков охотников, но сейчас большая их часть отсутствовала, и это не могло не радовать его.

В одной из спален на кушетке под капельницами лежал Зиг. Мидас украдкой взглянул в дальний конец коридора и, убедившись, что у девушек всё под контролем, вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

Зиг спал. Он был бледен из-за большой потери крови. Культю оторванной руки прооперировали и перевязали, поставили капельницы с плазмой и витаминами на оставшуюся руку и ноги, чтобы как можно скорее восстановить баланс жидкости в его организме и вернуть в строй.

Мидас провёл пальцем вдоль трубки одной из капельниц, подведённой к руке, а затем рванул её на себя. Трубка вместе с иглой выскочила из вены, сорвав пластырь, которым была подклеена к коже, тренога, обвешанная пакетами с препаратами крови, покачнулась и с грохотом упала на пол. Зиг очнулся и вздрогнул, увидев у своей постели Мидаса.