— Мне пора домой, — пробормотала я, поднявшись со стула.

Мужчина в черно-золотой форме, который теперь официально был моим «нянькой», приблизился, встав по правую руку от меня, и вопросительно уставился на своего повелителя.

К слову, повелитель, на лице которого блуждала странная улыбка, не спускал с меня пронизывающего взгляда. В другой ситуации, не будь я смертельна уставшая, я, быть может, и перебирала бы в своей голове причины столь странного поведения этого мужчины, но сейчас мне было абсолютно индифферентно.

— Вы что-то еще хотели? — зевнув, вопросила я.

— Нет, что вы. Все, что я хотел, я уже получил.

— Счастлива слышать, — хмуро произнесла я, а улыбка на лице дракона стала еще шире.

— До встречи, Кайниэль.

Стоило ему произнести эту фразу, как мой провожатый взмахом руки открыл портал, и я спешно вошла в него.

О своей встрече с драконом я никому из домочадцев не говорила, и меня, как выяснилось, потеряли. Стоило нам с Джеймсом вывалиться посреди гостиной, перед моими очами предстала бледная госпожа Эшоу, сидевшая на диване, и взъерошенный господин Плюмберт, махавший перед ее носом пушистым веером. Устало вздохнув, я объяснилась, рассказав о том, где была, представила Джеймса в качестве своего нового охранника и, всучив ворох уже подписанных бумаг господину Плюмберту, отправилась к себе. Встреча с синеглазым драконом, казалось, вытрясла из меня последние силы. Как только я опустила голову на подушку, сон не заставил себя ждать.

Проснулась я на рассвете. Несколько долгих минут я, лежа в кровати, прокручивала события вчерашнего вечера. Тревога, засевшая в груди, стала, казалось, моей постоянной спутницей. Вспомнив о том, что вчера так и не успела открыть сверток, оставленный лордом Бэкшотом, рывком поднялась.

Белоснежный сверток был перевязан бесцветной широкой лентой. Как только нервным движением руки разорвала ее, моему взору предстал конверт и небольшая прямоугольная коробочка. Судорожно вздохнув, достала письмо и принялась читать.

«Кайниэль, моя дочь, моя родная девочка… Я тебе пишу, и у меня наворачиваются слезы на глаза. Никогда в жизни я не любил кого-то так же сильно, как тебя. Ты стала моим светом в той бесконечной тьме, в которой я погряз…

Признаться, когда мне отдали тебя, кричащего, раскрасневшегося младенца, которому едва исполнилась неделя, я сильно запаниковал, и не знал, что с тобой делать. В моей голове даже проскальзывали мысли избавиться от тебя! Представляешь? Когда первый шок прошел, я начал налаживать быт, ощущая себя курицей-наседкой. Не сразу осознал, что начал жить жизнью человека, у которого появилась дочь… Твоя первая улыбка, первые шаги, первые слова…я их навсегда сохранил в своем сердце. Я хотел, чтобы ты всегда была счастлива, хотел, чтобы никогда не знала, что такое горе, беды и невзгоды. К сожалению, не все в этом мире подвластно нашим желаниям. И ты, мое прекрасное дитя, все равно столкнешься с тем ужасом, от которого я безуспешно пытался отгородить тебя все эти долгие годы. Но запомни, Кайниэль, как бы тяжело и плохо тебе ни было, никогда не опускай руки, не сдавайся, не преклоняй колени, и не мирись с несправедливостью. Ты сильная, я знаю. Ты справишься со всем, что падет на твои плечи… Ты выросла доброй, отзывчивой девушкой, с обостренным чувством справедливости. Я очень надеюсь, что справился со своей задачей, и вырастил тебя хорошим человеком. Этим ты и отличаешься от тех, кто доверил мне тебя. Да, я имею в виду твоих маму и папу. Ты, наверное, хотела бы знать о причинах, побудивших их отдать тебя мне. Постараюсь вкратце рассказать тебе.

С твоей мамой, Галантириэль, я познакомился очень давно. В ту пору я возглавлял один из небольших отделов при министерстве магии Задраэля, а твоя мама, только выпустившись из эльфийской академии искусств, устроилась к нам. Она была самым настоящим юным дарованием! Умная, общительная, отзывчивая девушка…. Куда бы она не приходила, она неизменно становилась душой компании. А еще она обладала просто обворожительной внешностью. Несмотря на то, что я был ее куратором, мы сдружились, и очень скоро я стал относиться к ней, как к младшей сестре. В ту пору в жизни твоей мамы все было хорошо, у нее было все, чего она желала, и любимая работа, и множество друзей, и толпы поклонников… Но все изменилось в один прекрасный вечер, когда юная Галантириэль, отправившись во дворец эльфийского правителя, чтобы урегулировать вопросы, связанные с нашим отделом, встретила его величество — Амиэля Мареони Дэримейна, гостившего у правителя Задраэля. Он влюбился в нее с первого взгляда. Темно-эльфийский правитель был красив и обольстителен, но Галантириэль было прекрасно известно о том, что он женат, а новость о том, что его супруга только недавно родила наследника, и вовсе была у всех на устах. Ни о какой взаимности не могло быть и речи! Но Амиэль Мареони Дэримейн, был иного мнения. Он не считал наличие жены и детей проблемой. Воспылав к ней безумной, сжигающей все на своем пути, любовью, он не давал ей прохода, преследовал, всячески склоняя к близости. Твоя мама несмотря на то, что происходила из древнего рода, не имела родственников, которые осмелились бы дать решительный отпор такому, как правитель дроу. Ты уже большая, Кайниэль, поэтому скажу — да, близость у них была, но не по воле твоей матери. Очень скоро из цветущей девушки она превратилась в нервную, несчастную девушку с темными кругами под глазами и опущенным взглядом. А вот Амиэль казалось, не замечал перемен в ней, он был все также одержим ею. Одаривал ее разными безделушками, покупал ей дорогие наряды, огромные дома…и даже жил с ней, отправив свою семью в какое-то захолустье. Только вот, все было бестолку. Насильно мил не будешь, такова истина… С работы Галантириэль, конечно же, уволилась, но мы, как ты успела уже догадаться, не теряли связь. Я был невольным свидетелем того, как рушится ее жизнь. Скажу так, в какой-то момент, она хотела наложить на себя руки. Благо были те, которые не позволили ей сделать это. Не стану описывать все ужасы, которые приключились с твоей мамой. Мы, ее близкие друзья, готовы были ради нее на все, но с теми, кто обладает безграничной властью, практически невозможно бороться…

Твой папа, Кайн Бриггит, был круглой сиротой, выросшей в трущобах, а еще он обладал удивительной магией…магией крови. Он был молодым, храбрым и тем, кто постоянно влипает во всякие нелепые ситуации…

Мы с ним познакомились по воле случая. В один из безрадостных вечеров, я неспешно прогуливался по набережной, когда ко мне в панике подбежала взъерошенная женщина, у которой украли сумочку. Я подорвался со своего места, но опоздал, воришка был пойман мимо проходящим Кайном. Это уже потом я узнал, что организатором этого уличного преступления был сам Кайн… Но тогда, в нашу первую встречу, я даже и не догадывался об этом. В общем после того, как сумочка женщины была спасена, мне нестерпимо захотелось поговорить с парнем, который не остался равнодушным и помог женщине. Мы начали обмениваться с ним фразами, и я не сразу заметил, в какой момент у нас завязался полноценный разговор. Кайн работал на стройке и жил в бедном квартале. Хотя он и не заканчивал академий, он показался мне очень умным, прозорливым молодым человеком. Примерно через неделю, в один из немногих вечеров, когда Галантириэль удавалось вырваться из логова того, кто был причиной всех ее несчастий, я познакомил ее с Кайном. Зачем? Не знаю. Но очень скоро эти двое стали не разлей вода. Твой папа влюбился в твою маму с первого взгляда. А вот Галантириэль не сразу. После того, что она пережила, она еще долго не могла смотреть на мужчин… Кайн сделал для нее то, что не сделали мы, кучка ее бесполезных друзей, он вырвал ее из лап мучителя. Ему было абсолютно безразлично, что он какой-то там правитель, обладающий властью. Я не стану описывать тебе подробности о том, как твоему папе это удалось. Скажу одно, они сбежали. А вот правителю дроу очень скоро стало об этом известно, и он бросил все силы на то, чтобы найти их. Твои родители, тем временем, обосновались в одном маленьком человеческом королевстве. Я навещал их очень редко, боясь, что за мной могут следить. Но, как выяснилось в последствии, я боялся напрасно. Сначала твоим родителям жилось туго, они долгие месяцы жили впроголодь, но, казалось, и это их не смущало. Твоя мама, наконец, стала улыбаться… Через несколько месяцев Кайн организовал орден, собрав в нем тех, кто был недоволен местной властью. Идейным вдохновителем этого ордена выступила твоя мама… Со временем орден видоизменялся, его лозунги часто менялись… В какой-то момент туда стали приниматься только маги, которые обладали так называемой «проклятой магией». Через пять лет существования ордена на свет появилась ты. Ты спросишь, почему твои родители отказались от тебя? Так вот, я отвечу, они никогда не отказывались…они были вынуждены тебя отдать, опасаясь, что их логово может обнаружить тот, кто все еще был одержим твоей мамой и не прекращал ее поиски… Орден, возглавляемый твоими родителями, очень скоро начал промышлять всякими незаконными делишками. Об этом тебе и без меня известно. Не спрашивай меня, почему, боюсь, что я не смогу ответить. Я всегда любил и поддерживал твоих родителей, но то, чем они стали заниматься, было мне чуждо.

Когда твоя мама, со слезами на глазах, передала мне тебя, я был раздавлен. Но не потому, что получил на руки младенца, а из-за того, что те, к которым я относился со всей душой, были вынуждены пойти на такую жертву… У них не было иного выбора. Они не могли позволить тебе жить также, как они. Однако больше всего Галантириэль опасалась того, что, если ее бывший мучитель вас найдет, он не оставит тебя в живых. О том, что я близкий друг твоих родителей, не знал никто, поэтому ни у кого не вызвало вопросов, когда я внезапно удочерил одну малютку, назвав ее своей будущей наследницей.

Ты росла, орден, возглавляемый твоими родителями, процветал. Когда тебе исполнилось десять, Галантириэль, хотела забрать тебя. Я пришел в настоящий ужас. Отговорил, придумав кучу мыслимых и не мыслимых причин…

Все эти годы твои родители наблюдали за каждым твоим шагом…

Кайниэль, я пишу тебе все эти строки не потому, что хочу отбелить в твоих глазах тех, которые подарили тебе жизнь. Я лишь хочу, чтобы ты видела всю картину. Твои мама с папой натворили много делов, и оправдания им нет, но, если крепко задуматься, были и те, кто подтолкнул их к этому…