На самом деле, знаю. Делал бы то же самое, но в тысячи раз медленнее. Сначала бы, конечно, поднимал промышленность, чтобы появилась возможность массового строительства, а затем бы начал планомерно превращать этот мир в цветущий сад — такой я, сука, неправильный архилич…

— Ладно, не буду больше отвлекать, — сказал я и вышел в коридор.

Мимо меня промаршировал взвод президентской гвардии. С воинским приветствием и поворотом корпуса вполоборота.

Спускаюсь по лестнице и иду во двор, в курилку. Улыбаюсь и киваю живым сотрудникам штаба Праведной Гвардии — есть у нас и такие. Интегрируем людей, чтобы создавать дополнительные рабочие места.

— Аллё, Хидео? — набрал я главнокомандующего Военно-воздушных Сил Праведной Армии.

— Да, повелитель? — ответил тот.

— Не буду мять сиськи — пришла одна мыслишка, — сразу перешёл я к делу. — Сбитых лётчиков много?

— Всего было сбито триста восемьдесят шесть лётчиков-курсантов, — ответил Кодзима. — Из них погибло сто шестнадцать.

Некоторые падали прямо на летающие крепости, некоторые не могли катапультироваться, а кто-то получал прямое попадание.

— Свяжись с Уиллом Райтом, пусть выделит тебе специалистов — нужен монумент в память о погибших, — дал я распоряжение. — Под монументом большую мемориальную плиту из мрамора — внести имена, фамилии, звания и даты рождения погибших. Я хочу, чтобы это были два высеченных из камня самолёта — «Праведник» и «Демократ». Ребята заслужили память.

— Я всё сделаю, повелитель, — ответил Кодзима. — Горжусь служить под твоим началом!

Невозможно подсчитать, сколько жизней спасли эти ребята. Каждая секунда полёта летающей крепости отнимала тысячи жизней случайных людей.

А мы убили не так уж и много — каждая летающая крепость насчитывала экипаж или, если корректнее, гарнизон численностью от полутора до пятнадцати тысяч разумных существ. Их было тысячу двести семнадцать штук. Триста тридцать одна крепость смылась в родной мир, после получения повреждений или захвата трофеев — как я уже говорил, некоторые сбитые самолёты падали на крепости. Сейчас осталось четыреста восемьдесят три — все в верхних слоях стратосферы.

Уцелевшие крепости просто медленно дрейфуют, по-видимому, создавая нам видимость угрозы, а Захар медлит. Он уже может разъебать их из рельсотронов с орбиты, но ждёт лучшего момента. На самом деле, он хочет захватить хотя бы одну летающую крепость неповреждённой, а для этого надо захватить невредимым коменданта. Со смертью коменданта аппаратура мгновенно выходит из строя, благодаря особой рунной защите. Захват такого объекта — это прямо очень сложное задание, даже для Захара. Ждём-с.

Сижу, курю, думаю. Звонит телефон.

— Да, Захар? — ответил я.

— Есть способ, как подложить свинью Протекторату, — сказал он. — Готов слушать?

— Ты ещё спрашиваешь?!

/22 февраля 2030 года, Праведная Республика, г. Звездопад/

— Ну, это, как его, это самое… — Лука, бывший корабел, почесал затылок. — А! Уровэнь!

— Уровень, — поправил его Георгий, бывший упокоитель мертвецов. — Да, не для каждого дома.

Он вспомнил свою халупу, которую уже давно снесли, вместе с трущобами.

— А мне не нравится, — поделился мнением Борис, бывший тавернщик. — Холёно как-то слишком — не для нашего брата.

— Покупать будете, граждане солдаты? — не очень дружелюбным тоном спросил торговец.

— Откуда это у тебя? — поинтересовался Георгий.

— Покупать будете? — ещё холоднее повторил вопрос торговец.

— Нет, не будем, — покачал Георгий головой.

— Ну так идите, хули тут… — торговец начал отворачиваться.

— Ты бы повежливее, — сказал ему Лука. — Мы тут, вообще-то, твою жопу охраняем.

— За своими жопами присмотрите, оккупанты… — процедил торговец.

— Хочешь поболтать об этом? — Лука передал свой автомат Борису.

— Отставить! — повысил голос Георгий. — Стоять! Кругом! Шагом — марш!

— Идите-идите, труповы рабы… — ухмыльнулся торговец.

Георгий лишь поморщился и пошёл вслед за друзьями.

Сравнительно недавно он пробовался на снайперские курсы, но его не взяли — надо математику, а она у него не очень. Зато он хорошо показал себя перед командованием и его повысили до командира отделения — теперь он младший сержант. Служи он в Праведной Армии, сразу бы получил звание сержанта, но в живой ауксилии немного иначе.

Говорят, что командование готовится к грядущему поступлению на службу десятков тысяч новых живых ауксилариев. Кто-то должен будет командовать всей этой прорвой народу, поэтому командование ищет таланты.

«Как в той программе», — припомнил Георгий, на ходу извлекающий телефон. — «Республика ищет таланты или как?»

Нужно очень много сержантского состава, потому что сержанты — это суставы армии.

Скоро грядут большие изменения, потому что Праведная Республика уже находится в состоянии войны.