Алек по-пленимарски же спросил его:

– А кроме вас тут нет других…, - он не знал, как будет сказать «пастухов».

– Sagma,– закончил за него Серегил.

– Точно. Только вы пастухи тут?

– Да, - отвечал парень. – Я Нотир, а это мои братья. Зачем вы притащили сюда солдат?

– Мы ищем человека, который напал на одного из наших друзей, и мальчика, примерно вот, как этот, - Алек указал на самого младшего из них. – Мальчик немой.

Нотир помотал головой:

– Нет, сэр. Не знаю никакого немого.

– А ты говоришь ещё на каком-нибудь языке, кроме пленимарского?

Юноша промолчал, уставившись себе под ноги, но ответ был вполне очевиден.

– Ну же! Тебе ничего не грозит, - сказал Алек.

– Это запрещено, - объяснил Нотир.

– Кем же?

– Этими, которые живут в Глубокой Гавани.

– Имеешь в виду пленимарцев, которые тут заправляли? Их больше нет. Можешь разговаривать, как пожелает душа.

– Так на каком языке вы тут говорите? – поинтересовался Серегил.

Парень пожал плечами.

– Мы называем его прабабкиным языком.

– Мог бы сказать мне на нём что-нибудь? Ну, пожалуйста. Не стоит бояться, - заверил его Серегил.

– Не надо, Нот, - пробурчал второй мальчишка из старших.

– Да право же, всё нормально, - сказал Алек.

Нотир выдохнул:

– Ну, ладно. Saugas melistook rak solis, mekir. Значит, типа, « Добрый нынче денек, человек хороший».

Серегил в ответ вскинул бровь.

– Да это ж одна из форм Средней Коники! Произношение, конечно, слегка смазано, но ошибиться тут невозможно.

Повернувшись к парнишке, он произнёс:

– Eah salma wodi megak, Nothir.

Парни поначалу обалдело округлили глаза, потом младшие расхохотались. Нотир быстро шикнул на них и в ответ тоже что-то проговорил Серегилу на своём языке.

Теперь пришла очередь рассмеяться Серегилу.

– Да что ещё за дела? – Алек с досадой потребовал разъяснений.

– Я сказал ему, что был рад знакомству с ним, а он говорит, что тоже рад познакомиться со мною, хоть я и говорю так, будто мне раскромсали язык.

Серегил подробно расспросил обо всём ребят, потом обернулся к Алеку и пожал плечами.

– Ни один из них не опознал того мальчишку, которого описывает Мика.

– А спроси-ка, есть тут поблизости ещё какие-нибудь города? – попросил Алек.

Серегил заговорил снова и мальчишки один за другим помотали головами.

Младший проговорил что-то, судя по интонации, чего-то боясь, и остальные согласно закивали.

Второй из старших добавил что-то ещё, в ответ на что Нотир резко махнул рукой, оборвав его.

– Есть тут один, неподалёку, - объяснил Серегил. – За холмами, что к востоку от Меноси. Этот парнишка, Агус, говорит что отведёт нас туда, если мы заплатим, только лучше, всё ж, нам туда не ходить. Нотир же не хочет, чтобы он шёл.

– Попробуй объяснить ему, что ты очень важный господин, а остальные у нас – вояки. Что с Агусом ничего страшного не случится, - сказал Алек.

Серегил перевёл.

Нотир с Агусом отвернулись в сторонку и зашептались, склонившись головами друг к другу. Нотир, похоже, сердился, но второй всё же одержал верх, ибо повернувшись к Серегилу, кивнул и что-то сказал ему.

– Он поведет нас прямо сейчас, покуда ещё светло, - сказал Серегил. – Но как только доведёт нас до места, сразу поедет обратно.

– Понятное дело. И сколько же он за это просит?

Серегил задал вопрос и парнишка назвал цену, указав на Нотира. Серегил достал из кошелька полдюжины серебряных сестерциев и передал их ему.

– Он желает убедиться, что его семья получит деньги, на случай, если он не вернётся назад.

– Суровый городишко, походу, - засмеялся один из солдат.

– И как он называется? – поинтересовался Алек.

Агус пожал плечами и подозвал к себе свою лошадку.

Он поехал впереди, и они все поскакали через равнину к непроходимой скалистой возвышенности, что была от них в нескольких милях, и вдоль края которой вилось русло какой-то почти пересохшей речки, полное округлых камней и заросшее мхом и бурьяном.

Парнишка указал на запад и что-то сказал.

– Он говорит, Меноси там, за этим холмом, - объяснил Серегил.

Ни о какой тропе тут не могло быть и речи, однако берег оказался довольно ровным, так что они поскакали вдоль него вверх по течению, пока не достигли руин какого-то некогда, видно, довольно внушительных размеров города, что стоял на небольшом холме лицом к реке, а спиной к хребту и к Меноси.