Гийом Дюбуа наблюдал за этим из стоящего неподалеку здания. Он вообще последнее время предпочитал перемещаться по городу с малым отрядом охранения инкогнито. И вот так наблюдать за ожидаемыми событиями.

— Как грубо, — невольно произнес он, наблюдая за этим убийством…

Его патрон герцог Орлеанский отбыл в Лондон на коронацию. Англичан все ж таки додавили, и они согласились на Филиппа. Само собой, при неукоснительном соблюдении им свободы вероисповедания. К Людовику же прорвались аристократы и в ультимативной форме потребовали принять меры. Только вот доверили их выполнение людям герцога… а точнее, уже короля Англии. И те исполнили их… скажем так — с нюансами: направив на подавление бунтов наиболее ненадежные силы…

Забастовки же тем временем охватывали Францию все шире и шире. Все новые города включались в это движение, вдохновленные успехом Парижа.

Производства же вставали. Одно за другим.

Францию все сильнее разбивал комплексный паралич и нарастала вынужденная эмиграция всякого рода образованных людей. Мало кто хотел попасть под раздачу возбужденной толпы. Аристократы и крупные промышленники еще держались, опираясь на лично верных людей. А вот тот, кто попроще, либо уже выехали за пределы страны, либо собирали вещи…

— Нам лучше удалится, — хмуро произнес офицер. — Весьма вероятно сейчас окрестные дома начнут грабить.

— Да-да, — покивал Дюбуа и поспешил вслед за своими людьми. Ситуация действительно явно выходила из-под контроля.

Утром же на другом конце Парижа так и вообще дошло до боя и даже штурма баррикад. Там, правда, революционеры что-то не поделили промеж себя. А тут еще и войска на сторону бунта перешли. И оказаться у них на пути министр иностранных дел не желал. Да и вообще — здесь, в столице, становилось слишком жарко. Пора бы и из города выезжать от греха подальше…

* * *

Вечерело.

Тьма мягким, обволакивающим покрывалом медленно накрывала Софию — столицу Болгарии. Город засыпал. То тут, то там гасли огни. А много, где и не загоралось — дорого это — свечи жечь или масло в лампах.

Военный комендант города устало зевнул и лег поудобнее, поправив подушку. Он был вполне доволен собой, как и обстоятельствами. Очередной день закончился, а его страна оказалась еще немного ближе к победе в грандиозной войне. А он сам — к достижению вполне конкретных семейных интересов. Все ж таки война — золотое дно, если уметь с ней управляться…

Тем временем к городу с разных сторон тихо-тихо подходили группы людей. Приглядись — толком и не заметишь. Только если вблизи. А так — тени, просто ночные тени.

Часовые зевали.

Глубокий и спокойный тыл. О чем можно беспокоиться? Основные силы австрийских войск оттеснили болгарских повстанцев практически к устью Дуная. Да, доходили слухи о том, что Россия ввела войска в Молдавию. Но, в любом случае — это все находилось настолько далеко, что мало кто тревожился, наслаждаясь моментом. В конце концов, любая здоровая психика и должна вымещать всякую жесть, если она прямо с тобой не происходила. Просто для того, чтобы с ума не сойти от переживаний.

Городской гарнизон по обычаям тех лет стоял не в казармах, а размещался в частном секторе. На квартирах. Подселенный к жителям более-менее равномерно. Да, кое-какие немногочисленные посты и патрули, конечно, присутствовали. Но размазано. Да и город, в общем-то, небольшой — меньше трех квадратных километров. Много войск не поставишь…

Штурм… его по сути и не случилось. Вошли. Быстро прошли, подавляя незначительное сопротивление. Солдаты просто не успели проснуться и собраться в хоть сколь-либо значимые группы. А поодиночке или отрядами в несколько человек они легко продавливались даже слабо подготовленными болгарскими бойцами. Просто за счет численного превосходства. Локального. Так-то бойцов в город вошло примерно сопоставимо с тем их количество, что стояло в гарнизоне…

— Где у вас списки размещения солдат на постой? Где кто живет? — спросил майор Лисицын у коменданта на немецком языке. Он был главным военным инструктором у болгар, возглавляя миссию. Вот и принял командование этой операцией.

— У меня таких списков нет.

— У кого они?

— Я волен не отвечать вам.

— А я волен подвергнуть вас пыткам.

— Вы не посмеете.

— Вас похоронят с почестями, сообщив, что вы дрались как лев и погибли с честью. Вы думаете, этого будет недостаточно? — улыбнулся собеседник.

— Вы ведь не болгарин.

— С чего вы взяли?

— Язык. Он вас выдает. Мекленбургский выговор с характерным русским акцентом, но не сильным. У болгар он другой, и они не нанимают учителей из Мекленбурга.

— Интересное наблюдение, — усмехнулся майор.

— И зачем это России?

— Понятия не имею, о чем вы.

— Ой… давайте оставим эти игры. Вы же понимаете, что мы это нападение так не оставим.

— Мы?

— Не нужно злорадствовать молодой человек. Даже если вы меня убьете, это ничего не решит. Чего вы добиваетесь? Чтобы мы перешли к плохой войне?