— Мы ведь тоже к ней можем перейти. Представьте — австрийские чиновники окажутся под постоянным ударом. Выстрелы из-за угла. Удары ножом в подворотне. Взрывы. И прочее. Вы сможете защитить всех своих чиновников? Причем мы можем перенести войну на территорию Австрии, если это потребуется.

— Мы? Впрочем, это не важно. Если бы Россия хотела войны с нами, то не действовала таким образом. И я, и вы прекрасно понимаем то, как ваши люди ограничены в средствах.

— Вы уходите от ответа.

Комендант пожал плечами и вежливо улыбнулся.

— Что там Сань? — поинтересовался майор у бойца, который копался в документах. Тоже инструктора, одного из, что пришли с ним.

— Текучка. Переписка. Ничего интересного.

— Штаты?

— Нету. В основном хозяйственные документы. Похоже на двойную бухгалтерию. Вон, — продемонстрировал он листок, — шикарная вещь. Если верить этой бумажке, данный уважаемый старик грабил своих же. Причем делал сие вдумчиво, записывая каждый свой шаг, чтобы не запутаться.

— Какая прелесть…

По-хорошему разговора не получилось. Но на него особой надежды и не было. Впрочем, как оказалось, старый комендант совсем не терпел боли. Поэтому довольно легко раскололся даже без членовредительства. И дела закипели.

Его показания записали. Вынудили его их подписать. На всякий случай. В качестве компромата на него лично. Он ведь там столько всего наговорил… в том числе лишнего. В дополнение к бумагам, изобличающим его как воришку.

После чего отряды болгарских повстанцев отправились проверять адреса согласно добытым спискам. Те они лежали в одном из шкафов канцелярии на первом этаже…

К обеду зачистка города завершилась. Вдумчивая. Спокойная.

Весь военный контингент, переживший нападение, распихали по подвалам. От греха подальше. Сам майор бы с пленными возиться не стал, но начинать эскалацию через резню он не хотел. Просто потому, что можно было утратить поддержку и лояльность самих болгар, которые опасались подобного поведения в отношении своих. А о том, что творили австрийцы в нижней Германии менее века назад, во времена Тридцатилетней войны, многие прекрасно знали и в особых пояснениях не нуждались. Нет, если австрийцы начнут брать заложников и резать немотивированно мирных людей да пленных, да, ответ последует незамедлительно. В таких делать спускать нельзя. А то еще все вокруг подумают ненароком, что вы и ваш народ — мальчик для битья. Но начинать такое первым… ну… такое…

Везде по присутственным и правительственным зданиям вывесили флаги Болгарии. Взяли казну. Выставил новые патрули и часовых — уже свои. Начав просто ждать.

Ударить и отойти выглядело слишком простым. Требовалось город удерживать какое-то время. Хотя бы несколько дней. Давая этой новости эхом пройтись по всей Болгарии, вынуждая австрийцев отступиться от армии восставших. Да и вообще начиная новый этап борьбы с активной и агрессивной партизанской деятельностью…

[1] 18 верст в час это около 45 км/ч.

Часть 2

Глава 3

1715, май, 20. Петроград — Гирин

Петр стоял у борта большого галеона и всматривался в даль, прильнув к зрительной трубе. А там — мимо рейда проходил линкор. Первый линкор России.

Парусный, правда. Но вполне себе дымя трубой. Покамест одной.

Весьма крупный по этим временам корабль шел вполне уверенно, держа порядка десяти узлов. Уверенно пробиваясь через небольшую волну.

Железный набор. Крепкая, многослойная обшивка из пропитанного антисептиком дуба с прокладкой между слоями смоленой ткани, тоже защищенной от вредителей. Три мачты. Пять ярусов развитого парусного вооружения.

Небольшая паровая машина надрывалась на пределе своих возможностей. Вон — время от времени прорывались сбросы избытка пара от перегретого пара в котле. Клапан спускал выше рабочего давления. А двухлопастной гребной винт уверенно добавлял ему узла полтора к тому ходу, который бы он мог получить без него.

С винтом все было непросто.

Он являлся погружным, опускаемым на штанге по шахте направляющих. С коническими шестеренками, через которые передавался крутящий момент. Но куда важнее то, что конструкция позволяла поворачивать относительно нормали на сорок пять градусов. Что открывало чрезвычайные возможности для маневренности у такого большого парусника.

На марше его поднимали из воды, снижая сопротивление и поднимая немного скорость хода под парусами. В бою же или в какой-либо стесненной акватории опускали. Не самая надежная и простая конструкция. Но мощность машины скромная и усилия на штанге и шестеренках не отличалась какими-то выдающимися значениями.