Де Лука тяжело сглатывает, кивает и оглядывает комнату, словно ожидая, что в любую секунду оттуда выскочит бугай.

Затем он снова поворачивается ко мне и шепчет.

— Какого хрена ты здесь делаешь? Ты не можешь быть здесь…

— Но я здесь. И мне нужна твоя помощь.

Он выглядит так, словно я только что попросил его принести в жертву своего первенца.

— Да ладно, мужик, — ноет он, — это же не…

— Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

— … в туалете. Мы можем пойти туда.

— Хорошо, идем.

Мы заходим за угол, и он открывает дверь в туалет. Я следую за ним внутрь и проверяю каждую кабинку, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

Когда убеждаюсь, все чисто, спрашиваю.

— Ты верен нам, Де Лука?

Его прошибает пот, но он кивает утвердительно.

— Хорошо, потому что полицейский по имени Моретти только что пытался убить меня в одной из комнат для допросов.

Де Лука хмурится, словно у меня из воротника рубашки вырастает вторая голова.

— Это невозможно! Если бы мы привезли тебя или кого-то из твоих братьев, это было бы известно всему участку! Все бы об этом говорили!

— Это потому, что я не назвал им своего настоящего имени. Моретти знал, кто я такой, но, полагаю, он был единственным. Но я здесь не по этому поводу. Мне нужно, чтобы ты нашел кое-кого в тюрьме и освободил.

Де Лука уже немного приходит в себя, но кровь снова быстро уходит от его лица.

— Ну что ты, парень… ты не можешь просить меня об этом… они узнают, что это был я — меня уволят, возможно, посадят в тюрьму…

— Расслабься. Я понимаю, что если ты это сделаешь, то это разрушит твою карьеру… поэтому готов пойти навстречу.

Де Лука делает покорный вид, как будто знает, какую «сделку» я собираюсь ему предложить.

Сбрось штаны и нагнись, сука.

— Что? — говорит он мертвым голосом.

— Сколько тебе платят в год как детективу по расследованию убийств?

— Сорок семь тысяч евро, — хмуро отвечает он.

— Насколько я помню, наша семья платит тебе еще двадцать тысяч в год.

— … да.

Я понимаю, что он думает, что ему придется не только спустить штаны, но и обойтись без смазки.

— У тебя есть жена? Дети?

— Нет.

Хорошо. Так будет проще.

Предложение Моретти тройных и даже четверных ставок не произвело должного эффекта, и я решаю, что лучше играть по-крупному.

— Как ты смотришь на то, чтобы заработать два миллиона евро за одну ночь? — спрашиваю я.

Де Лука быстро теряет свой подавленный вид.

— … что? — шепчет он.

— Ты сделаешь то, что я скажу, и я заплачу тебе два миллиона евро.

Он стоит в шоке.

Я щелкаю пальцами перед его лицом.

— Йо! Де Лука, ты все еще со мной?

— Да, но… только за то, чтобы вытащить кого-то из тюрьмы?! — спрашивает он в недоумении.

— Ты должен вывести нас отсюда целыми и невредимыми. Вот в чем фокус.

Он теребит свои волосы.

— Если я это сделаю…

— Полицейские узнают, поэтому ты должен исчезнуть. Езжай куда хочешь, но я бы посоветовал Таиланд — там двух миллионов хватит надолго. Ты сможешь жить как король до 105 лет.

— Но… вся моя жизнь здесь… — тоскливо говорит он.

— Ты хочешь проработать еще тридцать лет и уйти на грошовую пенсию с фальшивыми золотыми часами? Или хочешь получить 2 миллиона евро?

Де Лука тяжело сглатывает.

— Господин Розолини… не сочтите за неуважение, сэр, но…

Я ухмыляюсь.

— Ты знаешь, что я сдержу слово.

Де Лука морщится, потом кивает — как будто боится, что я пристрелю его прямо на месте за то, что он высказывает свои сомнения.

— Дай мне телефон, — приказываю я.

Он протягивает его, и я набираю номер — личный телефон Роберто.

Затем я набираю ему сообщение «6624732» и нажимаю «Отправить».

Это «Адриано», написанное задом наперед на буквенно-цифровой клавиатуре. Так он узнает, что это я звоню, хотя и с незнакомого номера.

Я набираю номер и жду.

Роберто берет трубку на втором звонке.

— Ты в порядке?

Он не обращается ко мне по имени. Это является частью протокола на случай, если меня заставят позвонить ему.