Мужчина улыбнулся.

— Я удивлен стойкости и отваге Магици. Честно. Они потеряли дом, который много веков любили и берегли. Но — не сдались. Хотя бы один ходил унылый! Так нет, держатся друг за друга, с прежней смелостью смотрят в будущее.

— Знаешь, как говорит об этом Колэй?

— М?

— Мосты рухнут, но если жив строитель — он создаст новые. А печаль не охватит сердце целиком, если в нем живет хотя бы чуточка надежды.

— Раньше я полагал, что надежда — величайшее зло. Вот так живешь, надеешься, а потом бац! — и у тебя ничего не осталось. Дом — и тот отвернулся.

Я погладила его по щеке.

— Рано или поздно мы теряем тех, кого любим. Главное, чтобы их души оставались с нами.

— Эх, ну и разговор я завел, — проворчал Марк. — Давай лучше про растения читать!

Я была не против, и последующие несколько минут мы смеялись над названиями и видами, а также над серьезным авторским подходом к сбору особо ценных трав.

— «Ровно в полночь подойдите к цветку Сладострастия и мизинцем правой руки раскройте лепестки…». Ничего себе условия!

— А вот ещё веселей: «Трава Буян-ночь будет полезна, только если собирать её обнаженным и мокрым».

Я рассмеялась, и Марк продолжил:

— «Ни в коем случае не ешьте ягоды Полесовки, вас могут захлестнуть страстные позывы…»

— Не может быть! — расхохоталась я. — Это где такое написано?

— Вот, — с улыбкой показал Марк. — Читаем далее. «Растение обладает сильными любовными чарами, и способно пробудить жажду даже у особо сдержанных магов. Стоит избегать нюхания цветов в период с июля по середину августа, так как они вызывают ярое желание к продолжению рода…» Деликатно написал, а?

Тут уж мы расхохотались оба.

— Некоторым и цветов не надо, — сказала я и тотчас спрятала ногу, чтобы Марк не успел сцапать.

Мужчина усмехнулся и принялся нащупывать мое колено через одеяло, и я, как когда-то, шарахнула его подушкой. Однако на сей раз Марк ответил, и довольно скоро повалил меня на матрас. Под ним как всегда было жарко и приятно.

— Меня захлестнули страстные позывы, — сказал он.

Трясясь от смеха, я уперлась в его грудь ладонями.

— Прекрасно понимаю. Чувствую, у меня тоже пробудилась ярая жажда. Но не будем торопиться. Там нас, между прочим, компот дожидается!

— Придется ему ещё подождать, — сказал Марк и склонился, целуя меня в подбородок. — Иногда я хочу тебя съесть, Габ. Целиком. И начну именно отсюда, чтобы потом добраться до губ.

— Ай! — прошептала я. Он действительно меня цапнул, правда, очень нежно. — А может, не надо? Утолим голод иными способами.

— Хорошо. Но тогда придется отдать мне одеяло, которое сейчас сильно мешает.

Как хорошо было довериться его рукам! Я не хотела ничего предпринимать, сквозь полузакрытые веки следя, как Марк медленно стаскивает с меня одежду. Лежала, как бревно, только порой, подчиняясь его пальцам, двигалась в ту или иную сторону. Кажется, супругу нравилось делать со мной, что в голову взбредет, потому что вскоре стало уже не до шуток. Марк разошелся, и дом услышал звуки, которых, должно быть, прежде не ведал.

Кто мог заподозрить в строгом, сдержанном, порой совершенно невыносимом мужчине ласкового, страстного и чуткого любовника? Да и думал ли кто-то о Марке так, кроме меня? Я хотела его отчаянно, боялась, что могу укусить и не понять этого. Вскоре спокойствие сменила беспощадная стремительность, и тут уж я не могла лежать спокойно, особенно когда Марк был сзади. Он крепко держал меня за талию, порой кладя ладонь на поясницу и заставляя прогнуться сильнее. И тогда я падала грудью на матрас, чтобы комкать простыни и тихо постанывать от незавершенного удовольствия.

Но ему всё было мало. Он не испытывал меня на прочность, лишь растягивал счастье, чтобы мы оба могли насытиться хотя бы на несколько часов. Оба были мокрые, но поблизости уже ждала баня, затопленная заранее. Поистине чудесное завершение приятного дежурства, и я знала, что всегда буду помнить этот день.

Весна пробивалась через заслоны холода с трудом. Марк и Дэр действовали сплоченно — Солнечный грел, Грозовой вызывал мокрый снег, который вскоре превратился в первый дождь. Его встречали с радостью, и веселые лучи рождали над лесом огромные радуги. Снег стаял быстро, превратив дорогу в сплошную красную грязь. Однако по ней ездили всё равно — патрулировать, на охоту или рыбалку.

Все ещё было холодно, но солнце уже обрело силу, и стали появляться первые цветы. За стойкость к ночным заморозкам мы называли их Смельчаками. Были они небольшими, но ярко-красными, приметными, и устилали продрогшую землю пушистым ковром. Бэйт говорил, что цветы согревают Атру. Смельчаки были вестниками первых погожих дней, когда днем можно не надевать верхнюю одежду.

Весне радовались все — и люди, и животные. Конечно, не обошлось без драк между дикими котами и рысями, но главы кланов жестко наказали обе стороны, дав им понять: теперь они должны жить мирно рядом друг с другом, тем более что животные Грозовых не отняли у Солнечных зверей территорию: рысей поселили на задворках сада, в светлом лесу меж лип. Просто, как говорится, искра пробежала, и живности не удержались. Однако в целом они вели себя прилично, и вскоре мы построили для них временные дома.