– Вы в очередной раз меня спасли получается? – с дружелюбной улыбкой произнес я, желая помочь им выйти из шокового состояния.

– Мы ничего не сделали. Нас честно спросили, а мы честно ответили, - пожала плечами Асшара.

– Но что теперь? – поинтересовался Арус, глядя на меня щенячими глазенками.

– Наш план остается прежним. Усердно тренируемся в оставшиеся дни и уплываем, как только моего отца похоронят.

– А это… - заговорил Лери.

– Не больше трех дней.

– Мало.

– Значит, не будем терять время. Или ты теперь птиц боишься и в горы не пойдешь? – полушутливо поинтересовался я.

– Пойду, - серьезно ответил он.

– А нам лекарь сказал, что говорить и ходить ты больше не сможешь.

– Соврал он все. Говорят, что я уже на следующий день начал ногами шевелить, хоть я того и не помню.

«Неужели все же Тоя постарался?» - промелькнуло у меня в голове.

– Выдвигаемся через час, - сурово произнес я. – Мне надо принять в ванну и переодеться. А то ужасно воняю.

Все трое утвердительно кивнули в ответ, и мы разошлись.

По дороге к себе в спальню, я наткнулся на Таю. Она была крайне взволнована. Оно и понятно, ее господина отравили в кругу собственной семьи.

– Мне нужна теплая ванна и чистая одежда, - приказал я.

– Господин, - дрожащим голосом обратилась она ко мне.

Я развернулся и холодно глянул на ее чуть ли не плачущее лицо.

– Говори, - приказал ей.

– Неужели все правда? Неужели кто-то из слуг действительно отравил его высочество?

– Не буду тебе врать, - отчего-то мне захотелось хотя бы немного успокоить ее. – Мы не знаем, кто подсунул моему отцу яд. Мало ли, кто мог проникнуть на кухню. В последние дни в нашем доме собралось так много людей. И вряд ли каждый из них был благосклонен к Пао.

– Значит…

– Значит, тебе не стоит об этом думать сейчас.

– Сейчас все сделаю, ваше высочество, - девушка поклонилась и убежала.

Я прошел к себе в спальню. Спину после темницы ломило, и появился какой-то странный кашель. Только оставшись наедине с собой, я смог немного покрутить корпусом, слегка кряхтя от боли.

Тяжело вздохнув, я подошел к окну и задумчиво уставился на зеленеющий склон. Вскоре я услышал, как открылась дверь.

– Поставь ванну ближе к окну, - приказал я, не оборачиваясь.

– Так и сделаю, брат, - прозвучал голос Юна.

Я повернулся на каблуках.

– Не думал тебя увидеть здесь и сейчас.

– Мне хотелось с тобой переговорить еще в зале, - невозмутимо произнес Юн, приближаясь ко мне.

– Говори, но лучше близко не подходи. Боюсь, моя вонь отпугнет тебя, - предупредил его я.

– Отец рассказал о твоей клятве, - брат остановился в трех шагах от меня, глядя прямо в глаза.

– Думаешь, проклятие начало сбываться? – нахмурился я. – И ты, наверняка, винишь меня. Тогда почему проголосовал за то, чтобы не лишать меня фамилии?

– Потому что ты мой брат.

Последние его слова, наверное, произвели бы сильное впечатление на того Лао, чье место я занял, но не на меня.

– Я очень рад, что ты об этом еще помнишь, - вырвалось раздражение.

– Понимаю, - тяжело вздохнув, произнес Юн, - ты сердишься за то, что мы все бросили тебя, когда должны были поддержать. Но времена изменились. Я хочу, чтобы ты тоже это понимал и перестал упрямиться. За красными наместниками будущее, и ты тоже должен это понимать.

– Будущее? – вспылил я. – Они хотели сжечь заживо на костре твоего брата, а ты готов им спустить это с рук? Неужели ты на их стороне, брат? Ты тоже против магов?

– Ты знаешь историю не хуже моего, Лао, - нахмурился брат. Он не знал, что я почти ничего не знал из прошлого этого мира. – Маги предали Шеша, и теперь все мы платим за то предательство.

– Да какое предательство? О чем ты говоришь? – закричал я. – В чем же я провинился? Лично я?

– Брат, пусть это не наши долги, а наших давних бабушек и дедушек, но мир не выправится, пока мы не уравновесим его.

– И ты готов положить голову брата и тысяч других… во имя чего?

– Раньше ты не был так критичен.

– Окажись однажды на костре, и у тебя тоже поменяется мнение насчет происходящего.

– Я услышал тебя, - гордо произнес он, - но своего решения я не изменю. Хоть ты мне и брат. Уезжай, так будет лучше для твоего же блага.

– Да кто тебе сказал об этом? Отец?

– Нет. Так решил я сам, - тяжело вздохнув, он вышел из моей спальни.

И только Юн вышел, как внесли ванну. Они, наверное, только и ждали окончания нашего разговора.