– Тебе стоит заночевать у наших друзей сегодня в городе.

– Ты уверен? – спросил Арус. – Если она не вернется к ночи, ее заподозрят.

– Ты прав, - согласился я. Но мне не хотелось, чтобы из-за меня убили Таю.

Все-таки еще никого не обвинили за убийство Гюрди, а у служанки где-то в доме была спрятанная одежда в крови.

– Надеюсь, ты все же сожгла свою одежду, в которой была тогда? – на ухо прошептал ей я.

– Нет.

От ее ответа у меня сжалось сердце.

– Нам надо уходить, - произнес Лери.

– И оставить всех этих людей на бойню? – ожесточенно ответил я.

– Как мы узнаем, кто из них на чьей стороне? Мы же не можем переговорить с каждым? Нас тут же раскроют.

– И опять ты прав, - с сожалением заметил я.

– Как тогда нам быть? Это неразрешимая загадка. Мы могли встать у двери каждого гостя в этом доме, но нас ничтожно мало.

– Там и так стоят сейчас стражи, но где гарантии, что перерезать глотки не будут они же? Или что тот, кого отправят убивать, не окажется одним из тех, кто спокойно пройдет мимо них?

– Значит, мы имеем полное поместье потенциальных врагов? – влез в разговор Арус.

– Пока они не враги, а моя семья, - грубо поправил я его. – И я готов рискнуть. Предупредим всех, кого только сможем.

– Это чревато, - в очередной раз меня предупредила Асшара.

– А что нам остается?

– Что, если они не поверят?

– Мы можем до бесконечности тут стоять и ждать чуда, а можем пойти и поговорить с каждым.

– Они все, как один, будут утверждать, что против наместников. Разве это не очевидно?

– А что предлагаешь ты? – раздраженно посмотрел на Асшару.

– Уйдем. Они все против тебя. Я понимаю, что все еще считаешь их своей семьей, вот только…

– Я переговорю с каждым, с кем только успею. А вы действуйте, как сочтете нужным.

В ответ каждый подтвердил, что пойдет со мной. Зачем тогда стоило устраивать болтологию?

***

Первым делом я полагал, что нужно идти к брату, как новому главе клана, да и в целом он вроде высказал мне поддержку. Но на полдороге к его рабочему кабинету, я сам себя отдернул.

А что, если за всем и стоял мой брат? Тогда стоило найти для начала более надежного собеседника.

Потому я решил для начала найти герцога Керцийского Захе Умаси. Как-то в суматохе последних дней я совсем забыл о нем. Но ведь он приехал к моему отцу за помощью против красных наместников.

Нигде в поместье Захе не оказалось и никто не знал куда тот подевался. И только Охея смогла сказать что-то внятное. Она его видела последний раз, когда тот уходил на прогулку и, видимо, пока не возвращался.

Прозвучало это скверно. Я встал у окна и стал задумчиво глядеть на улицу. И, на мое счастье, увидел возвращающегося с прогулки Захе.

Сбежав по лестнице, я подхватил за руку герцога и развернул его.

– Нам следует поговорить, герцог.

– Это так срочно? – поразился он.

– К сожалению, да. Давайте отойдем подальше отсюда.

– Что за секретность? – удивился Захе, все еще сбитый с толку моим поведением.

– Не спрашивайте откуда я знаю, просто выслушайте меня. Сегодня ночью всех, кто не согласен с красными наместниками, вырежут.

– Кто? – испугался герцог.

– Не подавайте виду. Не исключено, что и здесь за нами следят.

– Боюсь, что я могу притащить их за собой, - угрюмо произнес Захе, опустив голову.

– Не вините себя. Мой отец виновен больше вашего. Он сокрыл своего сына-мага, хотя обещал сразу кинуть его на костер.

– Ваш отец был прекрасным и благородным человеком.

– Не сомневаюсь. Но вы должны уехать сегодня же.

– Я вас услышал, - сухо ответил Захе. – А теперь можно мне домой?

****

После разговора с Захе, который меня совершенно не убедил, я направился к старшему брату. Но остановился у самых дверей его рабочего кабинета.

Если мне не поверил герцог, единственный, кто точно был против красных наместников, то почему должен был поверить брат. Из старых воспоминаний о нем у меня ничего не осталось. Потому, считай, я его и не знал вовсе. И его реакцию на мои слова предугадать я не мог.

На какое-то мгновение у меня закралась в голову мысль, что может быть Асшара, Лери и Арус были правы? И нам действительно было никак убедить собравшихся в поместье моего отца. Для большинства я был тем самым человеком, который убил собственную сестру и был оправдан.