Шрифт:
– Да, - кивала Софья, наполняясь радостью, и тут же вновь оказалась в крепких объятиях милого, так же крепко обнимая и его.
– Прочь руки от неё! Она ещё пока что моя!
– с возмущением подошла к ним мамка Дина и отдёрнула Софью за свою спину.
Поражённая гневом её, Софья испуганно смотрела на любимого, а, встретившись со взглядом мамки Дины, виновато опустила взгляд.
– Прочь к себе!
– указала та ей, и Софья убежала в шалаш.
– Я предупреждала, девочек моих в обиду не дам! Через мой труп пройдёшь к ней, если не заплатишь!
– прикрикнула она улыбающемуся Даниле, и он, отступая уйти прочь, молвил:
– Ничего у тебя не выйдет больше.
– Её и без меня тебе не отдадут, - сказала она уже вслед.
На мгновение Данило остановился, но, так и не оглянувшись, продолжил путь дальше. Остановившись у Сержа, что-то ему кратко рассказал, и тот, обняв за плечи, повёл к сараю, возле которого собралось большое количество гусар.
Они то радостно беседовали, то выносили из сарая сброшенные там доски и брёвна. Нанесли побольше сена со своих телег, чтобы можно было удобнее отдыхать вместе, и стали созывать товарищей присоединиться к веселью.
Данило скорее принёс из кухни ведро и стал вливать в него всё, что гусары подавали: и шампанское, и портер, и бургундское. Тем временем Валерий подвёл своего коня, и под гул отрадных криков гусар с того сняли одну из подков, которую бросили в ведро с получившимся напитком...
Выйдя из своего шалаша, Софья наблюдала за происходящем у сарая. Мамка Дина не замедлила тут же подойти:
– Любуйся... Сейчас устроят кутёж, напьются, а утром будут сонными передвигаться к новому месту лагеря. И как только генерал позволяет сие безобразие?
– Почему нельзя любить?
– взглянула Софья в её сочувственные к ней глаза.
– Люби, - пожала плечами мамка Дина.
– Коль познать желаешь вкус разочарования... Генерал мне сообщил, завтра нас повезут к Петербургу. Я знаю, кого он отправит с нами.
– Разреши мне самой выбрать судьбу?
– смотрела Софья, сама себе удивившись, что смогла сказать что-то, что исходило искренне, от души, а не то, что кто-то желает услышать.
– Смелее сделалась, - засмеялась мамка Дина.
– Хорошо он тебя сделал свободной! Лишил любого стеснения, наглостью одарил. Ступай с ним, ступай, не буду держать уж, - махнула она рукой.
– Но помни,... твои родные — враги его семьи.
– Что?
– думала, ослышалась, Софья, но мамка Дина ушла в свой шалаш, оставив её одну среди наступающей ночи и шума разгулявшихся гусар...
Глава 22
Улыбнулась Софья в сторону гусар, среди которых где-то уже в сарае развлекался за шутками и распитием вина её любимый. Там же вокруг были зажжены временные огни, привязанные кони издавали ржание, которое сливалось с говором военных.
Софья любовалась местом их лагеря, который был расположен у заброшенной фермы у нескольких холмов, что словно стражники укрывали их от глаз. Перейдя на вершину холма, Софья глубоко вздохнула... Она вспоминала время у французов, переходы с ними, службу маркитанткой и почувствовала, как устала скитаться...
Не удавалось всё это время так поспать и набраться сил, как давно уже мечтается. Так хотелось, чтобы был где-то её дом, тепло, уют. И теперь, повстречав любовь, Софья мечтала о том, чтобы жить именно с ним, с возлюбленным, который не предаст и не оставит...
Спустившись в долину, Софья уже не слышала никакого шума. Будто не было вокруг никого. Сие совершенное безмолвие коснулось души, дав почувствовать, как же прекрасно может быть успокоение. Софья вдыхала полной грудью, ощущая себя свободной, как никогда. Именно этого она и хотела: сама решать судьбу, быть отпущенной, не подчиняться чьему-то желанию, а просто жить...
– Я в совершенном изнеможении, - прошептала она, возвращаясь к шалашам и заметила у одного из огней стоящую саблю.
Взяв её в руки, Софья стала разглядывать в её отражении своё лицо:
– Господи, как бледна,... а глаза... потухшие будто. Как пережить сей поход в Петербург?
Заметив её сразу, как только вышел из сарая, Данило допил кружку напитка и отдал её вышедшему следом гусару.
– Родная, - подбежал он к милой, захватив в объятия, и их губы страстным поцелуем одарили друг друга.
– Сил бы набраться, - молвила Софья, когда милый вновь обнял, и она положила голову ему на плечо.
Они постояли немного, любуясь закатом, и Данило прошептал:
– Идём...
Так и обнимая, увёл он её на луг рядом. Расстелил там шинель, на которую помог любимой лечь, сам лёг рядышком, и так лежали они ещё некоторое время молча. Смотрели на небо, на котором время от времени из-за ночных облаков выглядывали звёзды, круглый диск луны... Счастливые ощущения ласкали и Данилу, и Софью. Так хорошо им не было никогда...