Мортиферум покачал головой.

– Нет необходимости в таком вульгарном проявлении недоверия, сенатор. Я рад, что любой повод для неприятностей был предотвращен. В конце концов, в вашем календаре намечается довольно значительное событие. Гораздо лучше, чтобы оно не было нарушено какими-либо неприятными происшествиями, не так ли?

Пилиний секунду смотрел на него, прежде чем ответить, и когда он это сделал, его голос был едким.

– Совершенно верно, Мортиферум, совершенно верно. Но, похоже, подробности моего вечернего развлечения распространились за пределы круга мужчин, которым я обычно доверяю такую информацию. Я не буду спрашивать тебя, откуда ты раздобыл этот лакомый кусочек сплетен ...

Мортиферум снова нагнул голову, зная, что Пилиний уже понял, насколько маловероятно, что он когда-либо поделится таким конфиденциальным источником информации.

... но я бы попросил тебя не распространяться об этом дальше. Влиятельные люди, с которыми я разделяю эти довольно необычные развлечения, были бы далеки от удовольствия, если бы их вкусы открылись городу. И их недовольство может быть более суровым, чем мое.

Он повернулся и пошел прочь, его раб бросил на гладиатора быстрый, странный взгляд, прежде чем повернуться и последовать за ним. Мортиферум мгновение взвешивал кошелек, прежде чем бросить его идентично одетому и экипированному мужчине, который подошел к нему сзади во время разговора.

– Вот тебе, брат, это деньги за выполненную работу по семье Перенниса.

Его брат поймал кожаную сумочку и тоже взвесил ее в руке.

– Я же говорил тебе, что они рассыплются, если ты немного надавишь. Даже этот полоумный Брут достаточно умен, чтобы понять, что в городе нет человека, способного выстоять против Велокса и Мортиферума.

Мортиферум кивнул, поворачиваясь обратно к своим партнерам.

– Действительно. И теперь, поскольку эта маленькая сделка заставила меня почувствовать себя грязным, я думаю, что мне придется попотеть, несколько раз вывернув этих троих наизнанку.

– Помните, девочки, следите больше за лезвием, а не за глазами!

Тунгрийские офицеры поднялись на Виминальский Холм, когда солнце приближалось к зениту, Юлий с выражением отвращения вытирал пот с бороды, когда Котта вышел им навстречу.

– Я полагаю, в этом гребаном городе слишком жарко, слишком холмисто и слишком, химеры их забери, полно полуголых девок.

Скавр огляделся по сторонам, вытирая влажный лоб носовым платком.

– По крайней мере, девки отвлекли наших телохранителей настолько, что они отстали и, таким образом, избавили нас от обычных комментариев по поводу товаров на витринах.

Марк оглянулся вниз по склону и увидел, что к одинокой проститутке, с которой остановился поговорить их эскорт, быстро присоединились с полдюжины ее приятельниц. Скавр понимающе ухмыльнулся.

– Ну, теперь им будет трудно уйти, не навлекая на себя гнев этих дам. Я предлагаю зайти внутрь, пока не начались крики.

Котта наклонил голову, указывая на пустующую торговую лавку сбоку на дороге напротив дома.

– Прежде чем мы это сделаем, трибун, я предлагаю прогуляться и выяснить, кому принадлежит эта лавка? Если цена окажется разумной, можно было бы арендовать ее на неопределенный срок, что сделает владельца достаточно счастливым, и если он он не будет задавать никаких вопросов относительно того, что мы в ней собираемся делать?

Скавр посмотрел через улицу, оценивая указанное место.

– Отличная идея, центурион! Пожалуй, так и сделаем. Сходи и поговори.

Офицеры пробыли в доме ровно столько, сколько потребовалось ветеранам, чтобы вырваться из лап группы вспыльчивых проституток и подняться на холм под градом оскорблений, оглядеться вокруг и заявить, что, хотя это явно очень хороший дом, если кому-то нравятся подобные вещи, на самом деле ничто не может сравниться с деревянным залом казармы, когда раздался стук в дверь. Приняв прибывшего за Котту, возвращающегося со своего задания, Марк открыл дверь только для того, чтобы обнаружить Эксцингуса, стоящего в ожидании между парой бывших солдат центуриона-ветерана.

– Ах, центурион, как приятно обнаружить, что вы уже чувствуете себя как дома. Я надеялся, что мой скромный жест не останется незамеченным ...

Марк недоуменно смотрел, приподняв бровь, на молодого центуриона, который на мгновение озадаченно уставился в ответ, прежде чем понял, чего именно ждет Экцингус.

– Подожди здесь, Эксцингус. Я не могу пригласить тебя в дом моей жены без ее ведома и согласия.