Деревянные леса мягко покачнулись, когда он вылез через окно и ступил на них, посмотрев направо и увидев, как исчезает голова главаря банды, когда тот спускался через дыру в досках с безумной поспешностью, от которой затряслась хлипкая платформа. Два больших шага привели его преследователя к отверстию в грубых досках строительной платформы, и он соскользнул вниз по лестнице, упершись ногами в ее ножки, чтобы с глухим стуком приземлиться. Брут карабкался по следующему лестничному пролету вниз, визжа от ужаса, когда понял, что Марк догоняет его, и он был не более чем на полпути вниз по ступенькам, когда его хватка за края лестницы была жестоко сбита ударом ноги молодого человека в ботинках. Поднявшись с досок пола, он вынул нож, но Марк с непринужденной легкостью выбил его у него из рук и нанес ему быстрый удар кулаком между глаз, от которого тот отшатнулся к стене здания, на мгновение лишившись чувств. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что стоит спиной к открытому пространству за платформой площадки, удерживаемый сильной рукой за волосы.

– Я вам заплачу! Что бы они вам ни пообещали, я удвою сумму! Назовите свою цену!

Марк придвинул голову противника ближе, пока его лицо не оказалось возле губ Мврка, скривившихся от отвращения.

– Я не имею никакого отношения к Прожорливым Псам, Брут! Это мое личное дело. Меня зовут Марк Валерий Аквила!

Какое-то время он держал перепуганного главаря на расстоянии вытянутой руки, ожидая, пока значение слов того, кто за ним охотился, дойдет до измученного сознания главаря банды.

– Аквила? Сын сенатора?

Марк жестоко улыбнулся, отдергивая руку, удерживавшую Брута в вертикальном положении.

– Тот самый. Я поклялся найти и убить всех виновных в смерти моего отца. Сейчас подошла твоя очередь.

Глаза Брута расширились, когда он понял, что сейчас произойдет.

– Нет! Я не ...

Марк отпустил его волосы, и толкнул, отчего главарь банды отшатнулся назад, пока его задняя нога не нащупала под собой только на пустое пространство. Он растворился в воздухе с воплем ужаса, но долетел только до конца сломанного столба строительной платформы, который, торчал двадцатью футами ниже. С ужасным хрустом костей зазубренный деревянный конец шеста толщиной в два дюйма пробил тело Брута насквозь, подвесив его на высоте десяти футов над землей и выйдя из спины. От ужасной раны, он застонал в агонии шока, когда понял глубину своего отчаянного положения, затем соскользнул еще на фут, обмазав своей кровью деревянное древко шеста. Марк повернулся обратно к лестнице, когда Котта спускался по ней, придерживаясь одной рукой, другая рука у него была черной от крови.

– Давай перевяжем твою рану ...

– У нас нет времени. Они выламывают дверь!

Двое мужчин поспешили вниз по оставшимся пролетам лестницы, в то время как где-то над ними раздавались крики и проклятия. Когда они достигли земли, Марк воспользовался моментом, чтобы взглянуть на тело Брута. Пока двое мужчин смотрели вверх, он соскользнул еще ниже по длине шеста, опустившись на уровень их глаз с очередным предсмертным стоном ужаса и боли, его рука безуспешно вцепилась в покрытое кровью дерево в тщетной попытке остановить скольжение. Котта взглянул на длинное, измазанное кровью древко, торчащее из спины главаря банды, как человек, не раз видавшим такое, скривив лицо при виде чудовищной раны.

– Эта штука прошла через его печень. Оставь его. Если он еще не умер, то скоро пожалеет об этом.

Римлянин покачал головой, бесстрастно глядя на искаженное кровью лицо Брута.

– Мы не можем рисковать тем, что он расскажет кому-нибудь, кто его убил, прежде чем расстаться с жизнью.

Котта поднял свой нож.

– Это тебя беспокоит только это, тогда я просто отрежу ему язык .

Он крепко схватил умирающего за подбородок, но Брут собрал последние силы и вырвал свою челюсть из хватки солдата-ветерана. Его голос был не более чем хриплым, задыхающимся шепотом, но ненависть в его голосе была безошибочной.

.Тебе тоже жить осталось недолго… «Несущий Смерть» … … убьет ... вас ... всех.. всех до одного!.

Он закашлялся кровью, все его тело сотрясалось от ужасающей боли, и Марк взял его за подбородок одной рукой, повернув искаженное лицо главаря банды, чтобы заглянуть в его глаза.

– Если тебе удастся обмануть паромщика, чтобы он перевез тебя на другую сторону реки Стикс, ты постарайся убежать как можно дальше. Потому что, если Мортиферум на самом деле убьет меня, я найду тебя там, чтобы убить снова.

Брут уставился на него остекленевшими глазами. Молодой римлянин понял, что тот потерял сознание, и ослабил хватку на челюсти, позволив его голове свободно повиснуть. Он встал и некоторое время смотрел на труп, чувствуя то же оцепенение, которое охватило его, когда он понял, что Дорсо мертв. Он медленно покачал головой не почувствовав восторга, который все еще надеялся ощутить в момент своего триумфа.

– Уходим быстрее, на это нет времени!
– Котта оттащил его от жуткой сцены, крича в ответ членам банды, с грохотом спускавшимся по лестницам платформы над ними.

– Да здравствуют Прожорливые Псы! Мы всегда будем срать на вас!

И двое мужчин поспешили прочь, в темноту, преследуемые криками телохранителей уже мертвого главаря банды.

– Химера тебя побери, ты только взгляни на этот бардак! Должно быть, слух об этом уже разнесся по округе!