– В самом деле, давай поговорим о сути, не так ли? Позор твоего отца в Германии и его благородное самоубийство.
– Он покачал головой.
– На случай, если ты забыл, молодой человек, я служил с твоим отцом. Если бы не мое обещание присматривать за тобой, данное ему перед алтарем Марса перед тем, как он покончил с собой, я мог бы отчаяться в тебе еще много лет назад.
– Он печально покачал головой. - Война с Германией. Триумф и катастрофа в одном маленьком грязном пакете. Твоему отцу, Гай , не обязательно было падать на свой меч, как я сказал ему, когда он связал меня клятвой быть твоим покровителем после его смерти. Его чрезмерно развитое чувство чести привело его к этому, несмотря на полное безразличие со стороны тех, кто был выше его. И ты тоже проявляешь все признаки того же инстинкта самоуничтожения. Не так ли? - Он подождал, но Скавр не ответил.

.
– Ты действительно прервал Коммода, когда он был в состоянии некоторого волнения, да еще в своем собственном тронном зале?

Молодой человек пожал плечами.

– Я не могу этого отрицать. Но у меня были веские причины.

– Достаточно веская причина, чтобы рисковать тем, что тебе отрежут язык?

Двое мужчин погрузились в долгое молчание. Наконец мужчина постарше заговорил снова.

– И что, теперь?

Скавр посмотрел на своего наставника с намеком на вызов, который был отличительной чертой в его детстве.

– А теперь я помогаю человеку, с которым плохо обошлась Империя, вернуть себе утраченную честь.

– Это, должно быть, тот самый молодой Аквила, если верить слухам, которые я слышу?

– Да.

Сенатор на мгновение замолчал.

– Ты понимаешь, что его отец был казнен за государственную измену?

Скавр рассмеялся без малейшего намека на юмор.

– А вы понимаете, что его обвинение было ложным?

– Гай, лед, на котором ты стоишь, не может быть тоньше. И если ты провалишься под него, у меня не хватит сил тебя спасти.

– Я знаю. И не ожидаю, что вы это сделаете.

– Могло быть и хуже. У этого нового человека Клеандра, каким бы эгоистичным властолюбцем он ни был, есть одна спасительная черта. Похоже, он видит некоторую ценность в восстановлении моего расположения, очевидно, на том основании, что если Переннис не делал попыток, вытеснить меня из общественной жизни, то я действительно представляю какую-то ценность для Империи. Поговаривают о Британии.

Молодой человек приподнял бровь.

– В качестве губернатора?

– По-видимому, да. Хотя любое раскрытие твоей причастности к этому Аквиле вполне может привести к осуждению нас обоих, учитывая, что моя роль в твоей жизни как опекуна не такой уж секрет. Для меня это может стать не Британией, а скорее камерой в Палатинских подземельях рядом с тобой. - Скавр медленно кивнул.
– Но ты ничего не можешь с собой поделать, не так ли?

– Нет, господин.

– Я так и знал. Очень хорошо, мы возьмем на себя этот риск вместе, ты на улицах Рима, а я здесь, в своей позолоченной клетке, пока Клеандр решает, как использовать мои способности и оставить ли меня наставником самого опасного человека в городе. Но есть некоторая небольшая компенсация, которую ты мог бы услужить мне за этот риск.

– Сенатор? Все, что я могу для вас сделать, если это в моих силах, я сделаю.

Пожилой мужчина улыбнулся.

– Я знаю. У меня есть коллега, мой старый друг, который впал в немилость. Я ничего не могу сделать открыто, чтобы помочь ему, поскольку про него, как я слышал, уже ходят слухи как о неблагонадежном, а это, со временем, может грозить ему смертью. Но такой человек, как ты, человек с нужными ресурсами и лишенный общепринятой щепетильности - не говоря уже о каком-либо чувстве самосохранения - мог бы просто вывезти его из Рима?

Скавр снова слегка поклонился.

– Я сделаю все, что в моих силах. Его имя?

Сенатор понимающе улыбнулся.

Полагаю, ты уже с ним знаком. Его зовут Гай Карий Сигилис. Спаси его от рук палача ради меня, юный Гай. Хотя бы попытайся, и намекни моему другу о твоей невероятной смелости и невероятном везении, прежде чем он станет еще одной жертвой жажды крови этого режима, хорошо?