Слова учителя пугали. Если уж ему что-то такое кажется,то дело пахнет керосином. Ведь пугать понапрасну любимую ученицу он ни за что не станет. Впрочем, за надежными стенами замка отсидеться не получится, вот-вот придет королевское приглашение.

***

Его величество не подвел. На следующее же утро прислал депешу с нарочным.

– Мы едем в Изенгард, – ознакомившись с посланием старшего брата, оповестил семейство Вэль.

– Что такое? – переполошилиcь тетушки, граф Дроммор поднял глаза от тарелки, Гарри и Чарли встрепенулись, Елена Павловна глотнула кофейку и приняла заинтересованный вид, что бы не отрываться от коллективa.

В горячих обсуждениях свадьбы дофина она не участвовала, ломала голову над подходящими к случаю подарками да прикидывала что бы такое изготовить из голубого янтаря.

– А ты, Элен, что думаешь по поводу грядущего торжества?
– резкий голос Доротеи вывел из задумчивости леди Ласточкину.

– Думаю, что я очень удачно пригласила в Инверари ювелира, – избегая давать оценку аморальности его величества, ответила та. – Пусть изготовит кубки из пангейских раковин (имеются в виду раковины наутилуса, из которых в средние века изготавливались драгоценные кубки). Ну тех, перламутровых, что давеча привез наш грозный пират.

– Ты про барона Грэя? – уточнил отец. – Парные кубки - отличная идея. Они сами по себе редкость, а уж оправленные в серебро и инкрустированные топазами тем более.

– Что за ювелир? – заинтересовался Вэль.
– Случайно не тот умелец, шахматы работы которого произвели фурор?

– Он самый.

– У меня есть для него парочка заказов, - азартно потер руки герцог.

– Занимай очередь, – подмигнула ему жена. – Чур, я первая.

– Ты единственная, – затуманился сапфировый взор. – Других просто нет.

– И ты, – признание вырвалось помимо воли.

Присутствующие за столом переглянулись, пряча улыбки, затаились как мышки и даже дышать стали через раз. Шутка ли - молодые помирились да не формально, не ради детей, репутации и прoчих семейных ценнoстей. Бери выше. У них любовь. Вон как сияют, глаз друг с друга не сводят. Лепота и божья милость. Тьфу-тьфу-тьфу не сглазить!

***

Спустя три наполненных хлопотами недели состоялся торжественный выезд герцога Балеарского. Великолепный Арвэль Дерси в сопровождении супруги и свиты отправился сначала в одноименную столицу (тут Балеар), а уж оттуда в Изенгард. На свадьбу племянника, который дофин. Как и всегда, на ветру трепетали вымпелы и флаги, гордо реяли геральдические орлы его светлости, но нынче к ним прибавились ласточки герцогини. Ибо Арвэль Дерси властью принца крови даровал супруге личный герб - сжимающую в клюве колосок ласточку на лазурном фоне.

О, как же тронута была леди Элен, как благодарна. Свидетелями ее радости стали все в замке. Причем два раза. Первый - на торжественной церемонии вручения,когда леди Ласточка прослезилась, тронутая оказанной честью. И второй, неофициально-кулуарный, но не менее значимый. Проходил он без свидетелей, но... Как бы это по–куртуазнее выразиться? Короче, никто ничего не видел, зато слышали все.

***

И все же к моменту отъезда из Инверари радость схлынула, личные гербы перестали радовать, суета бесила до скрежета зубовного, остались только тревога да усталость с чемоданным настроением в придачу. И будто мало того, всю дорогу до Балеара Елена Павловна терзалась, не позабыла ли она что-нибудь нужное и важное. И речь вовсе не о многочисленных подарках. Уж их-то упакoвали в первую очередь. И не о нарядах с драгоценностями. Ласточка волновалась о птенчиках, не в смысле птичек,конечно. Ее беспокоили оставшиеся без материнского пригляда дети. И совершенно неважно, что с Риком и Адой остались дедушка с бабушкой, тетушки Доротея и Беренгария, кормилицы, няни и элитный гарнизон (который папочка герцог, тот ещё параноик, на всякий случай усилил в два раза). Главное, что дети остались без матери.

– Да не убивайтесь вы так, миледюшка, – поправляя подушечку госпоже, вздыхала верная Иви. – Лучше апельсинчика откушайте, а то опять укачает.

– Кусок в горло не лезет, – отмахивалась трепетная Пална, нежную ручку которой украшало редкостной красоты кольцо с огромным голубым камнем, оправленным в золото. В его таинственной глубине то и дело вспыхивали искры, словно лучи солнца в морской воде. Подарок феи Мелюзины производил ошеломляющее впечатление на всех без исключения. Вторая половина янтаря украшала шляпу его светлости, оказавшегoся большим любителем брошей.

А вот самоприблудившийся камень достался близнецам. Его также разделили надвое, но вставили не в кольца и прочую ювелирку, а в погремушки. И не золотые - деревянные, а еще точнее липовые. Пусть Рик и Ада почешут десенки.

***

Столица встретила Балеарских холодом и мелкой противной моросью, сочившейся из низких туч, задевающих рыхлыми боками крыши королевского дворца. Влажный, пропитанный туманом воздух неохотно проникал в легкие, вызывая кашель. Хмурая изенгардская осень оплакивала маленьких новобрачных, пророчила им беду.

– Гиблое место эта ваша столица, – раз за разом повторяла Иви. – То ли дело Инверари. У нас солнышко, виноград поспевает, а тут какой-то мокрый ад, да и только.

– Не ворчи, - Елене Павловне надоелo слушать нытье. Что с того, что она полностью согласна с камеристкой? Да, вокруг мрак и сырость, но назад все равно не повернешь и короля по известному маршруту не отправишь. Если, конечно, не хочешь на эшафoт. А это значит что? А то, что ной-не ной, а праздновать и радоваться будешь как миленькая.