– Продолжай дoрогой, – попросила леди Рэдклиф.

И Вэль продолжил. Не стесняясь матушки Магдалины (а куда деваться, если монашка и так по самые уши влипла в cемейные разборки Балеарских, да и клятвы о неразглашении никто не отменял) поведал об однозначном вердикте целителя - младенец, произведенный на свет леди Нэвил недоношенный.

– А я сpазу так и подумала!
– воскликнула Елена Павловна. – Я даже тетушке об этом сказала.

– Подтверждаю, – согласно кивнула Доротея. – Продолжай, мой мальчик, – попросила она.

– Святой отец официально заявил, что стазис тут ни при чем. Всему виной зелье, вызвавшее преждевременные роды. Дoпрошенная с пристрастием Энн подтвердила это.

– Вы ее били? – впечатлительной Палне представилась дикая смесь НКВДшного и инквизитоpского допросов.

– Нет конечно, - обиделся Арвэль. – Как ты могла подумать такое?

– Прости, пожалуйста, – повинилась та.
– Это все нервы.

– Мы просто нашли нужные слова, – сухо пояснил герцог.

– Запугали, – с мужского на бригийский перевела Доротея.

– Подобрали ключик, - стоял на своем Вэль.

– Не томи, – буквально взмолилась Елена Павловна. – Нет сил терпеть.

Как и всегда после таких слов Арвэль не подвел. Его по-военному четкий рассказ ввел o оторопь дам. Дело в том, что несмотря на все прилагаемые усилия Энн никак не удавалось заполучить ребенка от могущественного любовника. Даже зелье плодородия не помогало, а упрочить свое положение при Балеарском дворе хотелось. Не раз и не два она думала о том, что можно было бы забеременеть от кого-нибудь другого с тем, чтобы выдать его за герцогского отпрыска, но всякий раз отказывалась от этой мысли.

Рассказывая об этом, Энн всячески подчеркивала свою порядочность, но похоже, фаворитка просто побаивалась. К тому же оставалась надежда, что рано или поздно, все получится. Произойдет, так сказать, естественным путем. Увы, но надеждам леди Нэвил не суждено было сбыться. Ветренный любовник дал ей отставку и тогда... на помощь бедняжке пришла леди Лусия. У королевы-матери созрел коварный план, благодаря которому на свет и появился маленький Френсис.

О том, как Энн рыдала, ломая руки и умоляя о прощении, Вэль рассказывать не стал. Лишь упомянул, что любовница отрицала свою вину. Всю ответственность она перекладывала на королеву-мать. По словам неудачливой интриганки возмущенная до глубины души поведением сына леди Лусия выдала своей любимице очередную порцию зелья плодородия, ткнула пальцем в мимопробегающего разгуляя-Маккарти и велела соблазнить его. При этом она жестоко сломила сопротивление Энн. Долгое и упорное. Несчастной и запуганной Нэвилше ничего не оставалось, кроме как упасть в объятия Корка.

– Ужас, – расстроилась Доротея. – Энн была славной девочкой в детстве. Не понимаю, как из нее могла вырасти такая расчетливая дрянь.

– Да ладно вам, тетушка, не такая уж это редкость. Во все века вполне себе приличные женщины поступали подобным образом, - Елена Павловна вспомнила некоторых своих знакомых и коллег, оставшихся в другом мире. Их даже тесты ДНК не останавливали. Собственная выгода и желание прикрыть грез привалировали.

– К несчастью, ее светлость совершенно права, – настoятельница, которой по долгу службы приходилось общаться с грешницами, со вздохом подтвердила слова герцогини.

Вэль посмотрел на разоткровенничавшихся дам дикими глазами и вернулся к рассказу.

Как бы там ни было, но с Корком зелье сработало без осечек, и план королевы-матери вступил в действие. В монастырь Святой Катарины Энн ехала уже беременной. Теперь оставалось только ждать и молиться, а ещё уповать на то, что беременность удастся не только сохранить, но и вовремя прервать. Благо не так уж это и сложно, если есть целитель, готовый вызвать роды искусственно.

– Они сидели и высчитывали момент мнимого зачатия, вспоминали день нашей последней близости, - в эти подробности Вэль посвятил лишь жену.
– К их несчастью, я давно охладел к Энн. Тогда выбор пал на последнюю ночь, которую я провел с Энн...

– Я помню, что ты напился как сапожник и спал, – неловкой шуткой Елена Павловна пришла на помощь мужу. Не, ну а чего вредничать? Мужику и так непросто дается этот сеанс саморазоблачения.

– Спал, – согласился тот, а потом пожаловался: - Эли, я чувствую себя таким дураком просто не передать.

– Главное, что все закончилось, - мудро заметила Ласточка. – Плюнь и забудь.

– Нет уж, – в бирюзовых глазах сверкнуло упорство.
– Такие вещи забывать и прощать нельзя, а ещё нельзя подпускать к себе людей, такие вещи совершивших. Они обязательно подберут момент и ударят в спину, а мне нельзя. У меня ты с детьми, герцогство и армия.

– Я тебя люблю, – тронутая до глубины души, что ее и детей поставили на первое место, всхлипнула Елена Павловна. – А вообще ты совершенно прав. Такие как Нэвилы не прощает благородства и великодушия. Они принимают его за слабость.

– Кстати о Нэвилах, – Вэль покрепче прижал к себе жену. – Ничего ещё не закончилось, Эли. Впереди самое страшное.

– Ты думаешь, граф Уоррик будет мстить?

– Ни секунды не сомневаюсь. Он сейчас как загнанное, лишенное всего животное. И это я не о титулах и поместьях, их Нэвил сохранил, а о крушении планов на корону для одной из своих дочерей. Такой человек как Ричард Нэвил не смирится. И мать тоже. Они пойдут до конца.