– Боже! Как хорошо! – Эльза тряхнула головой и снова прильнула к парню, потянувшись губами к его губам.

– Так! Стой! – он схватил её за плечи. – Не увлекайся. Сначала расскажи то, что обещала.

– Ладно, – девушка вздохнула. – Действительно. Нет смысла оттягивать неизбежное. Тем более что я давно обещала рассказать всю правду, но до сих пор этого не сделала. Прости, Алекс. Конечно, ты имеешь право знать. Иначе мы не сможем доверять друг другу, – Эльза налила ещё вина в бокалы, немного пролив его парню на рукав. – Эта история началась очень давно, – грустно сказала она, чуть промочив горло. – Тогда я была маленькой девочкой. Мой папа не был королём, а страной правил отец Элисы. Я не была принцессой и даже не думала, что когда-нибудь могу ею стать. Я была дочкой герцога, – Эльза странно улыбнулась, подняв взгляд в звёздное небо. – Однажды, среди зимы, столичная знать собралась на традиционную, ежегодную охоту в горах. По большей части это был просто весёлый пикник, на несколько дней, и возможность развеяться от зимней скуки. Внести, так сказать, некоторое разнообразие в обычную жизнь первых лиц королевства, уставших от бесконечных балов и светских приёмов. Сама охота просто повод. Ну и возможность мужчин покрасоваться друг перед другом. А так, это просто тот же самый бал в зимней горной резиденции короля, где сами танцы как необязательная часть развлекательной программы. Потому главы семейств потащили с собой всех домашних. Папа тоже взял всю свою семью. Но по пути туда с нами случилось несчастье, – девушка вздохнула. – Я, с Эдвардом и гувернанткой, ехала в санной карете. Отец с матерью и старший брат Генрих впереди на конях. Кроме того, были ещё две кареты на полозьях и целая свита верхом. День был солнечный. Настроение у всех приподнятое. Все смеялись и шутили. Ничто не предвещало беды. На перевале, недалеко от замка, наш кортеж остановился, чтобы полюбоваться чудесными видами, открывающимися с горы. Мы с братом тоже прильнули к стёклам. В это мгновение под правой лыжей кареты осел снег, и она поползла в пропасть, – Эльза поёжилась. – Никогда не забуду этот момент, – тихо сказала она. – Наш кучер или растерялся, или он отходил куда-то. Экипаж пополз боком, под уклон, увлекая за собой лошадей. Но животные лишь барахтались в снегу, не имея возможности вырваться из упряжи. Гувернантка пыталась схватить Эдварда за воротник и выскочить с ним из кареты. А брат зачем-то вырвался из её рук, ухватившись за косяк дверей. Женщина выпала наружу с его шарфом в кулаке. В следующую секунду карета опрокинулась и кубарем покатилась в пропасть. Дальше я ничего не помню.

Эльза замолчала, глядя в звёздное небо. Повисла тишина. И в этой тишине, где-то далеко и тоскливо завыла собака. Слушая этот вой, девушка поёжилась.

– Ты нежить! – догадался Алекс.

– Вот не надо обзываться! – возмутилась принцесса. – Сам ты нежить! Я не умирала ещё! Боже! – Ледейн вздохнула и покачала головой. – Я тут такую трагическую историю рассказываю, из своего детства. Нет, чтобы каплю сочувствия проявить.

– Прости, – Алекс смутился. – Я не хотел тебя обидеть.

– Ладно, – девушка одним глотком осушила свой бокал и на секунду задумалась, указательным пальцем потерев себе лоб над переносицей. – Как я уже сказала, я не знаю, что было дальше, потому что, наверное, потеряла сознание, ударившись обо что-нибудь, когда карета кувыркаться начала. Хронологию последующих событий мне пришлось выпытывать у других людей, собирая эту мозаику по частям, в единую картину, когда я стала уже достаточно взрослой. Поверь мне. Что-либо узнать оказалось очень не просто. Очевидцы событий не любили вспоминать о том, что произошло тогда в горах. Потому что отец хотел это тщательно скрыть от меня и от всех. И он приказал людям молчать. Причём, по большей части для моей же безопасности, – принцесса снова вздохнула. – Карета скатилась до расщелины и в ней застряла, провалившись лишь на пару локтей. Но когда к ней спустились, меня и брата в экипаже не было. Дверка правого борта, оказавшаяся теперь снизу, была распахнута настежь. Карета висела, застряв между стенками пропасти. Внизу темно. Дна расщелины не видно. Все решили, что мы разбились, упав туда с такой высоты. С мамой едва не случился удар. Папа тоже едва не поседел. Но, как бы то ни было, требовалось забрать тела детей. А для этого нужны были верёвки и факелы. В итоге, верёвок нашли только три и один факел. Отец сам решил спуститься. Он обладает магией, и от него толку было бы больше, чем от всех его слуг. Кроме того, с ним отправились два его помощника. Только на дне пропасти всех их ждал необычайно жуткий сюрприз.

Эльза заглянула в свой пустой бокал и взяла бутылку.

«Может ей не стоит больше пить?» – подумал Алекс.

– Ты опять вся дрожишь, – сказал он вслух.

– Ага. Холодно сегодня, почему-то, – Эльза вяло улыбнулась, наливая вина. Бутылка при этом иногда постукивала о край бокальчика, в такт тому, как у принцессы вздрагивали руки. – Обними меня покрепче.

– Не помогут тут объятия, – парень поморщился. – Нужно хотя-бы под крышу зимнего сада зайти.

– Нет. Подожди. Я сейчас дорасскажу уже, – девушка вздохнула. – Потерпи немножко. Мне так приятно на твоих коленках. Так я лишь у папы сидела. Но было это очень давно. Ещё до того, как я на дне пропасти побывала. А после этого, никто, никогда меня на коленки не допускал.

«Может и мне не стоило», – подумал Алекс про себя.

– Что случилось на дне пропасти? – спросил он вслух.

– Алекс. Ты же знаешь про Первородную тьму? – вместо ответа спросила принцесса.

– Да, – парень кивнул. – Видел даже.

Он ещё хотел добавить, что лично убил что-то подобное, но не решился. Во-первых, не хотел показаться хвастуном. А во-вторых, вдруг чего-то испугался.

«Не расстроится ли принцесса от этих слов?»

– Ну вот, – девушка вздохнула. – Когда люди спустились в расщелину, они обнаружили, что на её дне поселилась Первородная тьма. Только не та, которая свободно блуждает по пещерам и подземельям, а другой её вид, чем-то напоминающий заросли водорослей, вырастающих в тёмных углах, куда никогда не проникает дневной свет. Эта тьма не нападёт, потому что привязана к своему месту. Но она также смертельно опасна, и приближаться к ней нельзя. Да и, не нападая, она умеет подманивать к себе своих жертв, а потом пожирает. Спустившись вниз, люди увидели, что брат и сестра упали прямо в эти заросли. Мальчик погиб в результате падения. А девочка выжила, потому что упала на брата, а не на камни. Но она тоже сильно пострадала и вряд ли сможет прожить ещё хотя-бы полчаса. Говорят, выглядело это ужасно. Тем не менее, почувствовав свет, малышка подняла голову и потянула к людям руки, улыбаясь и плача, умоляя вытащить их оттуда. «Она под контролем тьмы», – сказал один из сопровождающих отца. – «Всё кончено. Тьма уже пожирает её. Приближаться к детям нельзя. Они мертвы. Нужно срочно выбираться отсюда».

Эльза замолчала, неподвижно глядя вдаль.

– Но тебя же вытащили? – предположил Алекс, прерывая молчание.

– Нет, – девушка покачала головой. – Я сама оттуда вылезла, примерно через полтора часа, и вытащила брата. Отец как раз снова вернулся к этому месту один. Я не знаю зачем. Может, обдумывал, как нас зацепить каким-нибудь крюком, чтобы не спускаться в расщелину. Но, в итоге, он обнаружил меня, ползущую по снегу и волокущую за собой Эдварда. Только папа меня опять бросил. Уже во второй раз. Кажется, мой вид его сильно напугал. Он забрал у меня еле живого брата, а меня оставил в снегу. Что там было, я не помню, а отец вряд ли станет рассказывать. Только в тот момент свой дочерью он меня уже не считал. Но и убивать не стал. Что тоже хорошо, так или иначе. А я сама, к полуночи, добралась до какой-то избушки лесника. Там меня отпоили и отогрели, а утром привели в замок.

– И что дальше? – спросил Алекс.

– Ну что дальше? – девушка пожала плечами, расплёскивая вино из бокала. – Шила в мешке не утаишь. Об этой истории прознали церковники. Они считают, что я срослась с Первородной тьмой. Что я воскресила брата, а это строжайше запрещено и карается смертью. Кроме того, мне приписывается много других грехов.

– Хорошо. В чём сейчас проблема?

– Я не знаю, – Эльза вздохнула. – Кажется, архиепископу как-то удалось промыть отцу мозги. После провала попытки выдать меня замуж, король очень разозлился. Ему стало казаться, что он теряет надо мной контроль. Может быть, даже он сам решил посоветоваться с главой церкви на этот счёт. Кто ж его знает? Они иногда выпивают вместе. Как раз вот это вино, – принцесса кивнула на бутылку и покачала головой. – В итоге, папа согласился, что церковь подвергнет меня испытанию, чтобы подтвердить или опровергнуть присутствие во мне тьмы. В случае, если она действительно есть, будет проведён обряд очищения. Но я уверена, что вряд ли переживу всё это. Сейчас, если прикоснуться ко мне любым святым предметом, на моей коже будет ожог, словно от расплавленного железа. А от святой воды, попавшей внутрь, я вообще умереть могу, как от сильнейшего яда. Во мне слишком много тьмы. Или я целиком из неё состою. Возможно, я и есть тьма, как-то сумевшая принять облик принцессы, которую сожрала.

– Боже! Зачем ты мне говоришь всё это?! – Алекс поморщился. – Уверена, что я захочу тебе помогать, если действительно поверю в эту сказку?

– Ты разумный, – сказала Эльза убеждённо. – А я устала бояться. Мне хочется довериться человеку, спасшему Элису и отчаянно пытающемуся спасти Генриету. Я тоже хочу, чтобы меня спасли. Но я не хочу юлить и что-то выдумывать. Вот тебе вся правда обо мне. Поступай с ней так, как хочешь. Тем более, что всё это ты и так можешь узнать, рано или поздно, а я окажусь в глупом положении, словно пыталась использовать наивного героя, обманывая его и водя за нос. Алекс! Ты должен понимать, что я, на самом деле, не такая приятная девочка, как Элиса. Я вообще бог знает что. Но я не вампир, и я не бессмертна. Магия восстановления не вывезет меня, если меня убивать начнут. Как только мана закончится, я всё равно умру.

– Это я понял, – Дэвер отмахнулся. – Но я не понял, как я могу тебя спасти.

– Увы, – девушка развела руками. – У меня самой, прямо сейчас нет никаких идей. Убить архиепископа Симона, наверное, будет глупо. Даже если это даст какую-то отсрочку, то лишь на время. А может получиться обратный эффект. Филип свяжет это дело со мной и может решить, что я опасна. Тогда моя участь будет предрешена. Папа давно не испытывает ко мне любви. Кажется, сейчас я вызываю у него только досаду, но он пока не придумал, как от меня избавиться так, чтобы не портить свою репутацию.