– русский транспорт. Они частенько летают над нашими деревнями

из Латакии в Алеппо и обратно. Ты, наверное, хочешь спросить у меня, почему они до сих пор летают? – надменно улыбнулся Рахим, отложил

трубку кальяна и потянулся рукой к блюду с жареной бараниной. – Так

вот, я тебе скажу, что мои люди не могут сбить эти вертушки, потому что

слишком высоко они летают. Эти шайтаны-лётчики ниже четырёх тысяч

не опускаются, а я не могу из обычного пулемёта дотянуться до них. Пока

не могу… Но если ты, брат, поможешь мне, то дело выгорит, – он положил

в рот внушительный кусок мяса и принялся медленно пережевывать его.

– Для этого я к тебе и приехал, – принялся вкушать пищу Вахид, –

и приехал, как ты знаешь, не с пустыми руками. Вчера к тебе должны

были прибыть пять с половиной тысяч моих бойцов – моих лучших

бойцов. Крепыш в этот время продолжал жевать, запивая всё водой

с лимонным соком. А поскольку рот его был забит мясом, и ответить

он не мог, то одобрительно качал головой.

– Я знаю, что ты принял моих людей, как полагается, – размеренно

продолжал Вахид, – мой помощник доложил, что все воины сидят

в укрепленных бункерах Хандарата.

Крепыш наконец проглотил кусок баранины, запил ее водой

и быстро заговорил:

– А как иначе, брат мой! Всех принял, как полагается, сидят в обу-строенных укрытиях, прямо под жилыми домами. Еда, вода, кальян, даже бабы – всё в избытке. Рабов у меня много, выполняют любую при-хоть бойцов, им ведь скоро в бой.

– Это хорошо, что люди ни в чем не нуждаются, – заключил Вахид,

– сегодня ночью прибудет еще одна колонна – три тысячи сабель. Итого, моих восемь с половиной тысяч бойцов и твоих… Он замолчал, слегка

нахмурив лоб, адресуя своим видом немой вопрос собеседнику…

– У меня девять тысяч триста сорок семь воинов. Правда, с вооружением плоховато; патронов мало, да артиллерия самодельная. Мои

люди от своих шайтан-труб гибнут чаще, чем от сирийских солдат.

29

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– С оружием помогу, – заверил Вахид. – Вместе с подкреплением

идет колонна с новенькими американскими миномётами, есть и проти-вотанковые установки. Получим все, что надо…

– И мины, и патроны со снарядами? – изумился крепыш.

– Всё тебе будет, брат… Прямо в масле, – глотнув из алюминиевой банки немного пепси, довольный Вахид откинулся на кресле, взял

трубку от кальяна и глубоко затянулся…

Крепыш подал прислуживающим помощникам условный сигнал, и те сразу удалились. Полуобнаженные танцовщицы продолжали

эротично двигаться в такт восточной мелодии. Вахид внимательно

наблюдал за одной из них, что игривее всех двигала бедрами возле него.

– Так вот, что я думаю, – медленно, не сводя глаз с танцовщицы, заговорил Вахид, – надо бы сбить этот русский вертолёт, чтобы не маячил. Когда мы проезжали мимо одной из деревень, я видел довольно

высокие холмы.

– Ты думаешь шмальнуть оттуда? – оживился крепыш.

– Именно оттуда. Вертолёт летел практически над этим холмом.

Поставим туда «ТОУ», опытные стрелки у меня есть, и завалим этих

шайтанов.

– Это хороший план, – затянулся кальяном крепыш, – их лётчики

всегда летают одним и тем же маршрутом.

– Значит, как только придет конвой с оружием, мои люди возьмут

«ТОУ» и отправятся на задание, – выдохнул Вахид, – я их сейчас лично

проинструктирую.

– Не спеши, брат, успеешь, – осадил его рвение крепыш, – сейчас

доставят сладкое.

В ту же секунду из-за ширмы, стоявшей в нескольких метрах

от стола, вышли двое бородачей с цепями в руках. Они подошли к заранее установленному толстому деревянному столбу, в который по всему

радиусу были вбиты небольшие железные крюки. Ближе к верхушке

этого столба крепилась деревянная балка с двумя крюками гораздо большего размера. Эта конструкция была похожа на высокий и массивный

крест. Один из бородачей взял стоявший неподалёку табурет, подставил

его к столбу, встал на него, второй в этот момент подал конец цепи.

Бородач продел его сквозь крюк так, чтобы цепь могла спокойно двигаться. То же самое он сделал с концом другой цепи. Немного подвигав