– Берём вещи, выходим и грузимся на борт. Но вертолет по какой-то

причине не стал ждать журналистов, а медленно поехал прочь. Полковник от изумления не только изменился в лице, но вытянулся и даже

попытался втянуть живот. Он поднял правую руку, словно провожая

ускользающий борт, но так и не смог вымолвить слова. И только странный рык, переходящий в подобие храпа, вырвались из уст. Он посмотрел

на сирийца-водителя, потом опять на медленно удаляющийся вертолёт, затем на Илью и развёл руками. Репортёр в ответ лишь сделал изумлён-ное лицо и покачал головой, мол, не в курсе происходящего. Офицер, молча, вышел из автобуса и направился в сторону другого вертолёта, стоявшего на «взлётке». А первый Ми-восьмой благополучно докатился

до отметки взлёт и оторвался от земли. Пока полковник что-то выяснял

у подошедших лётчиков, взлетевший вертолёт мастерски наклонился

на нос и быстро ушёл вперёд.

– Чего сидим? Кого ждём? – вновь закричал в дверной проём красный, как рак, полковник. – Это не наш борт, наш двести двенадцатый.

Туда грузимся!

Возмущаясь и тихо ругая бестолкового офицера, репортеры неторопливо выбрались из автобуса. Полковник уже стоял возле вертолёта, на хвосте которого красовались большие цифры 2 1 2. Он несколько раз

махнул ребятам рукой, и они потянулись по указанному адресу. Лётчики стояли возле машины, лица скрывали закрытые шлемы. Репортёры

поздоровались с ними и быстро поднялись по маленькому трапу.

Полковник замыкал эту «бубнящую» процессию и уселся на откид-ное кресло возле выхода. Минут через десять поднялись и пилоты

с бортинженером, расселись по местам и принялись щелкать тумбле-рами на панелях в кабине.

– Ну, что пресса… к полёту готовы? – надевая лётный шлем, весело

поинтересовался бортинженер. Невысокого роста темноволосый

19

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

парень лет двадцати семи, не больше, взял какой-то продолговатый

щиток и направился к правому борту салона. – Сейчас мы эту штуковину установим, и будем взлетать, – задорным голосом продолжил он.

Это путешествие вам понравится, вот увидите. Надеюсь, летать все

любят?

– Конечно! – оживились журналисты. – А садиться будем по афган-скому сценарию? – поинтересовался у веселого лётчика Виктор.

– Всё-то вы знаете, – парировал бортинженер, – и всё будет замечательно! Сядем, как пчёлка на цветочек, вы даже не заметите. А цветочек

у нас сегодня где?.. Правильно, – не дожидаясь ответа, продолжил

лётчик, – цветочек у нас в Алеппо… Он закрыл специальным щитом

какое-то отверстие в салоне вертолёта, зашел в кабину, и сел спиной

к репортёрам.

– Что за афганский сценарий? – поинтересовался Илья у сидевшего

рядом оператора.

– Ты что, не знаешь? – удивился Виктор.

– Могу предположить, но точно не знаю.

– Это когда вертолет подлетает на большой высоте к месту

посадки, а потом резко, словно падая, опускается вниз. Так верто-лётчики в Афганистане заходили на посадку, чтобы моджахеды их

не сбили. Это очень сложная техника пилотирования. Только настоящие профессионалы могут таким способом сажать свои боевые

машины. Особенно зрелищно такая посадка выглядит со стороны:

«вертуха» начинает вращаться вокруг своей оси и быстро опускается.

Очень сложный элемент.

– А ты видел такую посадку? – поинтересовался у Виктора кто-то

из коллег.

– Да, снимал несколько раз. И даже садился, когда зимой мы в Хаму

на съёмки летали. Аттракцион, надо сказать, захватывающий, – улыбнулся Виктор.

– А что, нас могут сбить? – послышался тихий голос из хвоста

салона.

– Что за паника в начале пути? – строгим тоном заголосил молчавший несколько минут полковник. – Никто нас, нахрен, не собьёт! Летим

спокойно, что за шарманку завели?

– Причём здесь шарманка? – не унимался встревоженный голос

в конце салона, – нам же нужно знать, что здесь творится.

20

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Ничего здесь не творится! – торжественно прервал полковник. –

Я сказал, летим хорошо, значит, будем лететь хорошо! И даже весело.

Смотрите, вон, лучше в иллюминаторы, там сейчас красоту показывать

будут. И не ссыте! Военные авиалинии понесут вас на высоте четыре

тысячи метров над землёй, так что ни один дух до нас своей пукалкой