переводчик.

– В общем, я ещё вон тот пакет апельсинового сока возьму и шоко-ладку для себя, – вновь обратился к продавцу Илья, – а вот эти конфеты

и печенье, раздам детям.

– Правильно, Илюха, я тоже куплю им конфет, – поддержал Лёня.

– Мухабарат всё равно не разрешает этим оборванцам деньги давать, пусть хоть конфет с печеньем поедят.

Едва журналисты начали раздавать сладости, дети буквально

повисли на каждом из них, громко крича и протягивая руки в надежде

получить свою долю…

– И тебе… И тебе, – громко кричал подбегавшим малышам Виктор.

Он брал из своего пакета очередную горсть сладостей и разбрасывал, словно сеятель, окружившим его детям. – Всем хватит, не ругайтесь, –

успокаивал он.

– Вы их печенюшками закормите, что больше ничего есть не будут,

– громко обратился к журналистам невесть откуда взявшийся акыд. –

Сворачивайте свою богадельню и все за мной… Работать пора, там уже

всё готово. Офицер поманил всех рукой, развернулся и пошел мимо

закрытого шлагбаума вглубь улицы. – Шевелите поршнями! – не обора-чиваясь, громко призвал он.

134

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

Коллеги спешно высыпали содержимое своих пакетов галдящей

детворе и, поправляя бронежилеты, рюкзаки и каски, друг за другом

потянулись за удалявшимся офицером. Пройдя метров сто, вся компания притормозила возле нескольких зелёных автобусов, вплотную

припаркованных друг к другу. Двери были открыты, но пассажиров

не было.

– Так, автобусы на месте. А вы все здесь? – обратился акыд к подошедшим журналистам. – А где Клим с Вадиком?

– Здесь мы, товарищ полковник, – спокойно ответил оператор

Вадим, выходя из салона одного из автобусов. – Картинку набираем.

– Потом всё наберёте! Сейчас все вместе идём на позицию… Все

вместе! От меня никто не отходит… И снимать будете только по моей

команде, всем понятно? – командовал офицер.

– Понятно!.. Мы готовы… Илья ловким движением снял с плеч

рюкзак, расстегнул его и достал микрофон. Потом так же молниеносно

закинул его за спину и приготовился идти дальше.

– Та-а-ак… Все здесь, – ещё раз окидывая взглядом всю компанию, суетился акыд. – Сейчас заходим за поворот и начинаем работать…

И никто… Я повторяю, никто не приближается к брустверу! Сразу за ним

позиции боевиков, и они могут открыть огонь сразу, как только увидят

большое скопление людей. Тем более, у вас микрофоны… Да еще и бронежилеты с касками. Сразу видно – лакомые кусочки для снайперов…

Все меня поняли?

– Да поняли мы уже, товарищ полковник, – вскипел Виктор, закидывая большую телекамеру на плечо. – Что вы с нами, как с детьми, в очередной раз разговариваете. Все всё понимают, и нарываться

на пулю не собираются. Смертников среди нас нет…

– Ну, всё…хватит нервничать! – виноватым тоном перебил оператора акыд. – Пошли за мной!..

Через несколько метром вся компания повернула налево и вышла

на небольшую площадь, на которой суетились десятки вооруженных

мужчин в военной форме разных оттенков. Заметив группу людей

в бронежилетах с видеокамерами и микрофонами в руках, некоторые

из военнослужащих энергично замахали руками, призывая подойти

ближе. Но как только репортёры прибавили шаг, солдаты замахали

еще интенсивней, подавая знаки, что необходимо следовать вдоль стен

одного из зданий.

135

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Прижимаемся правее к дому! – потребовал акыд и резко повернул

направо.

Вдоль этого дома уже стояли сирийские военные, здесь же толпились женщины с детьми. Журналисты подошли к ним и выстроились

вдоль стены в ожидании дальнейших команд. В конце дома, на углу, стояли несколько мужчин в черной форме с Калашниковыми наперевес.

По нашивкам и браваде, с которой они красовались перед репортёрами, было понятно, что это спецназ Мухабарата…

– Ребята! – напряженно обратился ко всем Сомар. – За тем углом, где стоят солдаты в чёрной форме, позиции боевиков. Военные говорят, что выходить за тот угол нельзя, это опасно… Террористы могут