– Как ни коротка будет военная компания, - бесцеремонно перебила сестру вдовствующая королева, - меньше трех месяцев она не продлится. Значит, на родах Вэль присутствовать не сможет. Моей невестке придется справляться самой.

"Началось, " - подобралась Елена Павловна, но в разговор вступать не спешила. Пусть сначала свекровь выскажется, но та не торопилась. Рассказала о своих беременностях и родах, спросила о здоровье невестки, вообще вела себя как нормальный человек, чем страшно напрягала. В какой-то момент королева-мать и вовсе ударилась в воспоминания о детстве.

– Девочки, – посмотрела она на сестер, - помните, как мы ловили птичек? Мазали веточки клеем...

– Как давно это было, – эхом откликнулись женщины, смаргивая набежавшие слезы.

– А ведь у меня осталась миниатюра, на которой мы все втроем. Такие смешные, в коротеньких платьицах. Берри, там похожа на маленького ангела, а Дороти на эльфа... – ностальгически вздохнула не королева-мать, а незаметно состарившаяся девочка Лусия. – Хотите, я покажу вам ее?

Беренгария с Доротеей переглянулись... и не смогли отказаться. Возможность прикоснуться к детству, что может быть слаще? Пообещав, что скоро вернутся, они ушли вслед за сестрой, а Елена Павловна и Энн остались. Не наедине само-собой, но все же, все же... Напряжение и взаимная неприязнь захлестнули женщин, чтобы найти выход в судьбоносной беседе.

– Я давно хотела поговорить с вами об одной вещи, – решившись, начала Энн. – Совсем скоро вы станете матерью, леди Элен. Каким вы видите будущее своих детей?

– Почему вы спрашиваете?
– Елена Павловна как обычно пошла по стопам детей Израилевых.

– Волею судьбы мы с вами не посторонние люди, Элен, - сообщила эта нахалка. И хватает же наглости людям?!
– У нас много общего.

– Выбирайте выражения, леди, - поморщилась законная жена.

– Простите, - на секунду опустила бесстыжие глаза любовница.
– И все же я считаю нас близкими людьми, почти семьей, а потому...

– Короче, – вцепившись пальцами в подлокотники кресла, велела ?лена Павловна. Еще чуть-чуть, и шевелюра белокурой бестии серьезно пострадает.

– Ваши дети, - затараторила Энн, видно почуяла, что времени на разговоры остается критически мало.
– Я думаю, что им лучше расти в Балеаре.

– Что?!

– Не горячитесь, Элен, послушайте меня, - настаивала любовница.
– Я знаю, что по договору никто не может отнять у вас детей, даже Вель...

– Его светлость, герцог Балеарский, - голосом, которым можно заморозить насмерть, поправила Елена Павловна.

– Да-да, простите. И все же я продолжу, - Энн чихать хотела на то, что о ней подумают. – Что увидят ваши дети в Инверари? Коров? Овец? Теплицу с огурцами? Чему научатся? Пасти гусей? Это ли нужно принцам крови? Дети герцога Балеарского должны получить все самое лучшее: образование, круг общения, книги, игрушки, подобающую их положению роскошь. И все это я могу им дать. Подумайте, леди, чего вы лишаете своих малюток, запирая их в деревне, обрекая на ссылку, на прозябание в медвежьем углу. В то время, как...

– Ну, хватит!
– лопнуло терпение Елена Павловны. Она поднялась на ноги и нависла над зарвавшейся Нэвилшей.
– Я слушала достаточно, теперь ваша очередь, милочка.

– Но...

– Рот закрой, - сделав своим дамам знак, чтоб выметалиcь, посоветовала герцогиня, – а то ворона влетит.

– Что?.. – фаворитка прижала руки к декольте.

– То самое, по-акульи улыбнулась Елена Павловна. – Не играй со мной, девочка. Проиграешь, – посоветовала она, глядя в испуганные голубые глаза.
– И к детям моим ручки не тяни - оторву и скажу, что так и было. Хочешь остаться с МОИМ мужем, роди СВОИХ ублюдков. Поняла? И не думай, что этот разговор останется в тайне. Каждая собака в Бригии будет знать, что герцогская подстилка собралась отнять детей у законной жены и матери. Не веришь? Зря! Я прямо сейчас расскажу ему об этом.

– Но это невозможно, – пролепетала Энн.
– В данную минуту его светлость в обществе его величества и других лордов обговаривает завтрашнюю охоту...

– Тем лучше, уверена, что наша беседа будет интересна всем.

– Я не могу вам позволить, - Нэвилша почти поднялась, но только почти. Стазис застиг ее в положении полу-приседа.

– Ах, какая неприятность, - "расстроилась" Елена Павловна, покидая гостиную.

Как она добралась до дурацкой комнаты с чучелами, одному Всевышнему ведомо. Впавшую в амок женщину вел автопилот или промысел божий. Кажется, за ней бежали и даже что-то кричали. Елена Павловна не разобрала. В себя она пришла перед дверями охотничьей залы и то только потому, что путь преградили скрестившиеся алебарды стражников.

– Не велено, - хором пробаcили самоубийцы, прежде чем застыть безмолвными памятниками.

– Вас не спросили, – разозленной кошкой фыркнула герцогиня и распахнула двери.

Вошла и застыла на пороге, осматриваясь. Муж дорогой обнаружился в компании старшего брата и еще каких-то мужиков. Находясь в состоянии крайнего возбуждения, Елена Павловна их опознать не смогла. Зрение стало фрагментарным что ли... Вернее она все видела, но сосредоточенная на главном, не фокусировалась на мелочах. Действительность размывалась и плыла, четким был лишь образ Вэля.