Я кивнул и направился по пирсу к стоянке. Теперь чаек было больше, а пеликаны исчезли.

Квартира Салли Поровски находилась в одном из двухэтажных комплексов, состоящих из шести или семи корпусов. Большая автостоянка, газоны, кусты и деревья, включая несколько пальм, выглядели очень ухоженными.

Дом я нашел легко. Таблички с адресами, написанными крупными золотыми буквами, легко читались в вечерних огнях. Когда я подошел к двери, из-за нее доносились голоса. Мужской голос я узнал сразу: Харрисон Форд. Я нажал кнопку звонка и подождал. Внутри послышался мальчишеский голос:

–  В дверь звонят. Наверное, это Кевин Костнер к тебе, мам.

–  Майк, может быть, совершишь жест доброй воли?

Еще через пару секунд дверь открылась. Передо мной стоял долговязый подросток в голубой футболке, тысячу раз стиранных джинсах и босиком. У него были длинные волосы и серьга в левом ухе. Он смотрел на меня молча.

–  Меня зовут Лью Фонеска, - сказал я, протягивая руку.

Он пожал ее и продолжал стоять, держась за дверь.

–  Мне можно войти?
–  спросил я.

–  Конечно.
–  Шагнув к дивану у стены и плюхнувшись на него, он закинул ноги на низкий кофейный столик и устремил глаза на экран телевизора, где Харрисон Форд карабкался по крыше.

Я стоял в небольшой уютной гостиной с мягким ярким диваном, креслом, кофейным столиком темного дерева и цветами в подвесных кашпо на стене. На полу лежал серый палас. Очевидно, во всех квартирах дома полы были выстелены такими паласами. Гостиная и находящаяся за ней столовая были чистыми и опрятными.

Я закрыл за собой дверь и произнес:

–  «Неистовый».

–  Ага, - буркнул Майк.

–  Какой твой любимый фильм с Фордом?

Он посмотрел на меня и спросил:

–  А вам интересно?

–  Ну да. Мне же надо как-то убить время, пока твоя мама не придет мне на помощь. Нам обоим будет проще, если мы найдем о чем поговорить. Мне больше всего нравится «Свидетель».

Майк кивнул и снова повернулся к телевизору. Форд чуть не сорвался с крыши.

–  Еще мне нравится первый «Индиана Джонс», - сказал я.

–  Угу, - буркнул Майк.

–  У меня есть оба фильма на кассетах, - сказал я.

–  У нас мало места для кассет, но видик есть.

–  Ты можешь брать у меня кассеты.

–  Это зависит от того, будет ли у вас еще свидание с матерью.

–  Скорее всего, конечно, нет, но может быть. Я живу за «ДК», на Триста первой.

–  Да?
–  Он посмотрел на меня.
–  Я там часто бываю. Вы там обедаете?

–  Каждый день, - сказал я.

–  Ну ни фига себе... О, черт, я обещал матери не говорить «ни фига себе», а то...

–  А мне это по фигу, - сказал я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

Из столовой поспешно вышла Салли, надевая сережку.

–  Извините меня, пожалуйста, - сказала она.= - Только что вернулась домой с вызова... Я говорила вам. Вы познакомились с Майком?

–  Да.

–  Вы сказали - одеваться просто. Я так и сделала.

На ней было свободное платье с поясом, туфли без каблуков и серебряные серьги. Волосы она уложила как-то особенно пышно и подкрасилась ярче, чем накануне. Она выглядела великолепно.

–  Я готова, - сказала она.

Майк, всецело поглощенный телевизором, шевелил пальцами на ногах.

–  И я готов, - сказал я.

Это была неправда, и у меня было чувство, что неправду говорит и она.

–  Еще одно, - вспомнила Салли, обернулась и позвала: - Сьюзан!

Открылась вторая дверь, и вошла девочка лет девяти в обрезанных джинсах, зеленой блузке и кроссовках. Очень хорошенькая, с длинными темными волнистыми волосами, очень похожая на мать.

–  Сьюзан, это мистер Фонеска, - сказала Салли.

–  Фонеска, - повторила девочка.
–  А в Италии есть евреи?

–  Есть, - ответил я, - но я не из их числа.

–  Я тебе говорил, - бросил Майк, не поворачиваясь.

–  Рад был познакомиться с вами, Сьюзан, Майк, - сказал я.

–  А у вас есть кассета с «Секретными материалами»?
–  спросил Майк.

–  Нет, - ответил я. Салли уже вела меня к двери.

Майк пожал плечами.

–  Можно мне посидеть до десяти?
–  спросила Сьюзан вкрадчивым голоском.

–  До девяти. В девять в постель и выключить свет. Завтра в школу. Ты слышишь это каждый вечер, пора бы запомнить.