Родион ел и ел вареники, пока ему не показалось, что он сам стал вареником и лопнет, если кто-то случайно до него дотронется.

– Вам надо отдохнуть!
– тетя Люда собрала тарелки и поставили перед папой и Родей кружки с компотом.
– Вы будете в маленькой комнате. В большой - телевизор. Я без него не могу, а вы обойдетесь. Все равно в телефонах сидите.

Родион держал подушки, спрятанные в украшенные белыми цветами наволочки. Они заманчиво пахли чем-то свежим: Родион уткнулся лицом в подушку, шумно вдохнул и почесал нос о наволочку.

Папа разложил диван, застелил простынь с большими белыми лебедями на синем фоне и кинул два зеленых махровых одеяла. Родиону не очень понравилась расцветка постельного белья - слишком темное. У него дома - лучше: оранжевые и желтые роботы скачут по пододеяльнику или велосипеды летят навстречу приключениям. В квартире тети Люды все было по-взрослому: на полках - книги ровным рядом, и все корешками наружу; зеркала блестели - без следов пальцев; туго натянутые накидки на креслах и диванах - он такие видел в музее, там еще рядом табличка стояла «сидеть запрещено».

Родион провел большим пальцем ноги по бордовому ковру с геометрическим рисунком и поднял ворс, который лег темной полосой. Мальчику показалось это забавным, и он тем же пальцем написал букву «р». В их квартире родители не покрывали полы коврами. Мама говорила, что это дополнительные пылесборники, с ламината мусор убирать проще. В этом Родя видел некоторую несправедливость: небольшой коврик был в детской комнате, и Родион его выносил каждый раз, когда делал уборку. Самое ужасное и нудное занятие на всем свете после уроков!

– Родик, ты ложишься у стенки, - тетя Люда взяла подушку из рук мальчика и хорошенько ее взбила. Родя прыгнул на диван, и тот крякнул то ли от неожиданности, то ли от старости.

– Родион, не дома, - сделал замечание папа. Но тетя Люда только махнула рукой: что будет этому дивану?

Не спрашивая папу, тетя Люда открыла рюкзак и вытащила стопку вещей. Папа попытался их перехватить, но тетя Люда отодвинула его в сторону.

– Что-то несвежим пахнет. Надо простирнуть, - она кинула на кресло несколько футболок.
– И это с пятном каким-то.

– Так стиральная машина гремит, - напомнил папа.

– Справится.

Мальчик смотрел, как тетя Люда разбирает рюкзаки. Футболки, шорты, белье - практически все оказалось в куче, которую нужно освежить. Родя этому немного удивился, потому что точно помнил, как мама наглаживала его футболки и просила быть аккуратнее: не вытирать руки о пузо и, вообще, менять одежду каждый день. Половину его рюкзака занимали семь трусов («двое запасных»), семь пар носков («но, скорее всего, будет жарко и не пригодятся»), трое шорт и пять футболок («больше не нашлось - постираете»).

– На кладбище когда пойдете?
– спросила тетя Люда.

– Завтра утром, - ответил папа.

– Пятнадцать лет, как один день, пролетели. Ведро, веник, краску и секатор в гараже возьмете. Надо порядок там навести, - тетя Люда скрутила пустой рюкзак и сунула его на нижнюю полку шкафа.
– Как ты уехал, так они сразу друг за другом и ушли. Тоска, тоска.

Родион не слышал, что ответил папа. Перед его глазами взмыли ввысь лебеди: белые, красные, желтые, зеленые, с витиеватыми надписями на крыльях и без - очень уж напоминающие раскраску его футболок. И летели птицы над морем. А он раскачивался на надувном крокодиле и махал рукой им вслед.

Набитые под завязку нежнейшими сырниками с изюмом папа и Родя выкатились из подъезда дома тети Люды. Родя подумал, что он напоминает контейнер для еды, в который утрамбовали больше, чем он может вместить: еще немного - и крышечка отлетит. Но на деле контейнер со сдобными булочками вместе с пластиковой бутылкой компота в плетеной авоське («Старше меня», - буркнул папа) нес папа: тетя Люда переживала, что они задержатся на кладбище и проголодаются.

Перед кладбищем папа и Родион должны были зайти в гараж, чтобы взять необходимый инвентарь. Тетя Люда предположила, что могилы бабушки и дедушки папы заросли травой, ведь ей тяжело туда ходить («Мне самой пора на погост. Никто обо мне не вспомнит, как о них не вспоминают», - сказала тетя Люда, не глядя на папу и Родю, но они все ее слова очень хорошо услышали). Папа предложил оставить Родиона дома - на кладбище с его сломанной рукой все равно никакого толку, - но тетя Люда возразила, что Родиону необходимо приобщаться к корням. Родион попытался напомнить, что ему-то надо на море, но тетя Люда только отмахнулась: море никуда не денется, а трава на могиле за день вырастет в человеческий рост - не меньше.

От дома до гаража, как сказал папа, идти минут десять. На страдания Родиона о море он пообещал, что после обеда - как раз жара спадет - они доберутся до пляжа.

Против гаража Родион ничего не имел. Ему даже было интересно посмотреть, что представляют собой настоящие гаражи, по крышам которых прыгал папа в возрасте своего сына.

Более того, когда папа и Родя разбирали посреди комнаты велосипеды и ремонтировали педали, смазывали цепи и меняли тормозные диски, мама всегда возмущалась и советовала им заниматься этим в гараже. Но гаража у папы и Роди не было, зато была комната. Главным в ремонте велосипедов мама считала не испачкать машинным маслом диван, а папа и Родя - прикрутить все детали на свои места, чтобы не осталось лишних.