* * *

С затаенной опаской и молитвами Яна подходила к своему отделу, где пахло отнюдь не амброзией. Ее там встретили подозрительно-холодно. Б.Д. и Летиция постоянно раздражались на всех и вся, и Яна со студентами сидели тише воды и ниже травы. В воздухе постоянно пахло грозой, молчание сгущалось. По всему ощущалось присутствие бывших военных начальников. Повсюду в отделе развешивались Дадзэбау для студентов, составленные Летицией, где в повелительном наклонении, без "пожалуйста" и "будьте добры" давались указания и грозные предупреждения, что и как делать либо не делать. Читать все это даже Яне было крайне неприятно, но студенты помалкивали. Джеймс eй шепнул, что Летиция вдруг перестала с ним здороваться, и он не понимает, в чем его вина, а, может, просто у нее плохое настроение?

Б.Д., узнав по своим каналам, что Яна подала заявление на должность уволившейся Кэтти, окончательно стал относиться к ней, как к рабыне на плантации. Каждые полчаса допрашивал, сколько документов она успела проделать, и подсчитывал среднее арифметическое. Яна, не выдержав, однажды посоветовала ему установить на столе песочные часы. Он стал похож на разьяренного Сеньора-Помидора из сказки про Чиполлино, убежал в кабинет, но не простил, сделав Яну навсегда козлом отпущения. Майор в отставке не потерпит даже малейшего неповиновения, -- это было ей дано понять неоднократно. Если кто-то из студентов или даже сама Летиция делали ошибку в работе, он спешил обвинить Яну. Но порой записи в электронном каталоге исчезали по вине несовершенной программы (впрямь как и в старушке Консерватории). Велась охота на ведьм.

"Я - менеджер отдела и устанавливаю здесь правила... Я хочу, чтобы ты это сделала прямо сейчас... Ты должна следовать своему расписанию, а если ослушаешься....". Нелепым было то, что говорилось это не вследствие Яниных, так сказать ослушаний и проступков, а на всякий случай, наперед, чтоб неповадно было. Важно не что человек говорил, а с какой интонацией. Здесь же звучала нескрываемая ненависть. Но не все так однозначно. В иные, редкие моменты Б.Д. пытался вести с Яной милые беседы "за жизнь". Излюбленными его темами были кулинария и политическая и военная история Советского Союза. С удовольствием он бравировал именами Сталина, Берии и Ежова. Яну поразило его отличное знание карты России. Оказалось, что будучи военным, он 5 лет прослужил в Германии, в Американском секторе Берлина, где они, разумеется следили за опасным мощным соседом - СССР. Он обмолвился, что летал на самолете вдоль границ... "Наверняка я представляю в его глазах образ вражеского государства, России, а может, даже и агента КГБ, а он был военным шпионом во время холодной войны " -- Яна, смотрела ли ты кинофильм "Скрипач на крыше?" (по циклу новелл Шолом-Алейхема "Тевье-молочник"). Я представляю жизнь в России как в этой картине. В ответ она пыталась ему обьяснить несостоятельность оного представления, так как действие в этом фильме происходило в начале 20 века, в маленьком еврейском поселении на Украине, или в Белоруссии... "Давай-ка проверим твой английский. Знаешь ли, что означает слово "partisan"? Забавно было слушать в течение дня, как босс набирал чей-то номер, и раздувая щеки от важности, произносил: "Алло! Генерал на месте ? " Когда он был в неплохом расположении духа, из его кабинета доносились военные марши, напоминавшие Яне победные фанфары марша "Гром победы раздавайся". А единственный принтер в отделе был мало доступен из-за пачек бумаг, которые Б.Д. то и дело распечатывал для своего военного музея вместе с рецептами различных десертов. В остальное время начальник утопал в своем копьютере, играя в "Солитер". Общение с русской из-за ее акцента и нестандартного английского видимо утомляли Брика. - Ты не говоришь, как мы, американцы, не учила ли ты британский вариант английского? -- Так точно,-- Яна сочла это для себя комплиментом, -- 20 лет назад я закончила английскую школу с британским вариантом языка.. Одним из немногих ее преимуществ как иностранки была возможность игнорировать легковесные, поверхностные суждения ближайших коллег, скабрезности и в частности, военный, в худшем смысле этого слова, юмор Брика. Все они думали, что многих разговоров эта русская просто не понимает. Где-то через год после Яниного прихода в Серийные издания, босс изрек: "Твой английский, Яна, теперь гораздо лучше, а то было время, когда я не знал, понимаешь ли ты, о чем я говорю." На самом деле она понимала 90% с самого начала, но делала вид, что не понимает. Нелегко Яне давался американской сленг. Начиная с мая месяца Брик впал в черную меланхолию и вообше перестал с Яной здороваться. Она была в курсе, что весной обычно обостряются хронические психические заболевания у людей, им подверженных. "A быть может он просто отрабатываeт на мне небезызвестную политику кнута и пряника?"

Поначалу ей нравилось разбирать ящики с библиотечной почтой -- только бы не сидеть сиднем за компьютером. С ностальгией Яна вспоминала свою работу в библиотеке консерватории, где ей лишь изредка доводилось проводить за компьютером по восемь часов в день. Приходы читателей за справками, поиск книг и справочных материалов на полках, стоячая работа над подготовкой выставок, -- все это не давали засиживаться. Шло общение с интересными людьми. А в этой библиотеке ее убивала полная изоляция от читателей и отсутствие какого-либо творческого элемента, равнодушие к культуре и литературе, интеллектуальная летаргия, -- как будто людям ничего не надо, кроме быта и физиологических радостей. Работу Яны делала и Летиция, только в большем обьеме. Она, заметив какую-либо из Яниных ошибок, стремглав неслась жаловаться Б.Д., вместо того, чтобы самой сказать Яне об этом. Обьясняла она это тем, что Яна не является ее подчиненной и, стало быть, все замечания и наставления должны быть сделаны непосредственно боссом. В этом, несомненно, была доля истины, но такое отношение Яну изрядно мучило, так как противоречило ее предыдущему опыту общения с сослуживцами. Словом, она поняла,что у окружающих ближайших коллег были специфические представления о лояльности и порядочности. Летиция, в период плохого настроения изображала плохое понимание Яниного акцента и переспрашивала много раз. Яна, не чувствуя себя комфортно, начинала путать английские слова, переводя в голове с русских фраз на английские в мгновение ока, и делала ошибки в произношении. Б.Д. же теперь обожал зазывать Яну в свой кабинет на "аутодафе". Делалось это таким образом: почти каждое утро, завидя из своего офиса, что она явилась, Брик с наслаждением говаривал: "Яна, зайди в мой кабинет, ты попала в беду!" Либо, другой вариант: "Яна, зайди ко мне, но не бойся, ты не в беде! Пока еще, Ха-ха-ха." Закрыв за собой дверь, она выслушивала обычно, как говориться, "бред сивой кобылы ". Но первым делом Б.Д. предлагал Яне сесть на одно из безобразных, неудобных кресел, и тут же вперивал масленые глазки в ее бюст или ноги, упиваясь своей властью над своей подчиненной. И она задумывалась тогда, может это нормальный стиль руководства в Америке? Откуда ей было знать? Яна все еще оставалась чужаком.

Столкнувшись однажды с Яной у дверей в отдел, поедая ее глазами, Брик поинтересовался, ходит ли она в тренажерный зал, дабы сохранять девичью фигурку. "Харассмент по-американски чистой воды,"- подумала Яна. -- Яночка! К красоте всегда тянутся грязные руки. Он что, влюблен в тебя?
– изрекла ее мама по телефону. -- Господь с тобой, мама, ты бы видела этого борова. Это - крупный и свирепый парень. У них здесь в Америке есть ходовое выражение: " Подобное притягивает подобное", представляешь? Что же я сама такое? Чем притянула? Янина мудрая старшая сестра, по прозвищу Кошка, охарактеризовала ситуацию с начальником следующим образом: "Ты пойми, у него же нет никакой возможности прикоснуться к тебе, как к женщине, кроме лишь через работу. Вот он и цепляется, чтобы быть к тебе поближе..."

Однажды Брик и Дик обсуждали что-то, стоя посередине комнаты, как вдруг, Брик выдал, адресуя в пространство: "Тут поговаривают, что я слишком крут! Да, я бываю, иногда, -- он бросил цепкий взгляд в сторону Яны,-- но в целом я же просто Пусси Кэт!" Затем последовало его лошадиное ржание. Летиция, округлив глаза-вишни и громко фыркнув, прыснула в кулак. -- Вы, сэр, своего рода армейский офицер со своими людьми,-- перешли в атаку Дик и его подруга. После все ретировались в офис Брика, продолжая обсуждать ситуацию за закрытыми дверями. Несмотря на стычки между ними, вскоре последовало неплохое материальное вознаграждение от начальника этой сладкой парочке - Дику и Летиции. Не поняв до конца, что же это было - надбавка к зарплате либо просто премия, Яна наблюдала, как они подобострастно расшаркивались с Бриком и благодарили.

Студенты, работающие в отделе, часто менялись, за исключением Джеймса и китаянки Дайан, прекрасно, кстати, говорившей на английском. Появилась новенькая, 33-летняя студентка Рита, ее взяли на работу с "гавдоками". Приземистая, с огромной "кормой", которую она постоянно подчеркивала обтягивающей одеждой, Рита больше всего мечтала о замужестве, так как ее годы уходили... Со временем Рита и Летиция стали близким подругами. Летиция взяла Риту под свое крыло, и всячески пыталась помочь ей устроится на работу в библиотеку на постоянное место. То и дело расхваливая способности Риты перед Б.Д. и Диком, Летиция подружила их всех между собой. На Яну Рита всегда глядела свысока. Вдруг, их вызвал к себе Б.Д. и поручил вместе выполнять совершенно новую для Яны работу, над которой Рита уже корпела одна на протяжении месяца. Их послали в подвальное помещении библиотеки, где хранились в основном переплетенные журналы до 1980 года. С возрастом у Яны развилась клаустрофобия. В целях экономии места в подвале использовались движущиеся тяжеленные полки. Они представляли собой немалую угрозу для жизни. Ей до этого не приходилось иметь с ними дела, и это было занятие не из приятных, -- суметь откатить нужную полку и закрепить с помощью специального колесика и рычага близлежашие, а иначе человека могло просто раздавить. В самом дальнем углу подвального помещения Яна наткнулась на небрежно сваленные на полках редкие журналы, изданные, начиная с Х1Х века. Они явно требовали реставрации и иных условий хранения. Среди них был даже "Сайентифик американ", чего Мартин не мог простить этой библиотеке. Яна как-то спросила у Дебби из переплетной, почему эти материлы в полном запустении, на что она ответила: " Нет средств!" "Но есть же средства на "Плэйбой" или "Космополитен", -- прокомментировала Яна. Переплеты Яна и Рита грузили на тележки и затем толкали их через всю библиотеку к своим столам либо к копировальным машинам. Физически это была мужская работа, но Б.Д. и в голову не приходило дать им в помошь парней. Его инструкции зачастую противоречили элементарной логике. Яна как-то предложила Рите сделать по-своему. Рита моментально пошла к Брику в офис и настучала об этом неповиновении. Яна сидела неподалеку и слышала их разговор. Тогда Б.Д. просто сорвался с цепи: "Командую здесь я. Я твой менеджер! Это в России ты была руководителем отдела, а здесь ты делашь то, с чем выпускник средней школы мог бы справиться..."

* * *

В середине мая Яна впервые вышла из здания библиотеки на ланч. Вместо еды она встретилась с мужем для обсуждения свежих животрепещущих новостей. Бедняга Мартин только что пережил суд с бывшей женой Ким по поводу раздела имущества и не мог справиться с потрясением. С самого начала все пошло наперекосяк: прежний сильный адвокат Мартина перешел работать судьей в самый неподходящий момент. Новый адвокат - женщина подсознательно была за бывшую жену, как это обычно и бывает. Ким же нашла себе адвоката, отошедшего от дел и в столь преклонном возрасте, что никто уже не воспринимал его всерьез. Тем не менее он хорошо подготовился к суду, отыскав в архивах похожее дело о разводе, разбиравшееся еще в 60-х годах. Калифорнийский суд, как обьяснил Яне Мартин, построен на установлении прецедентов. В результате, Мартина ободрали как липку. Дом официально перешел к бывшей жене вместе с половиной акций и ценных бумаг, накопившихся у Мартина в течении всей жизни. Ким изображала на суде беспомощную мать-одиночку - никому и в голову не пришло спросить, а замужем ли она? Теоретически все было законно: ее не спросили - она не ответила по совету своего адвоката. Лишь после обнаружилось, что она уже несколько месяцев как вышла замуж за Дэниэла, и Мартину уже не надо было выплачивать ей содержание. Адвокат Мартина чуть не свалилась со стула, узнав, что их обвели вокруг пальца: "Нужен повторный суд! Мы опротестуем решение первого." - кричала она. -- Ты будешь вновь судиться?
– спросила Яна мужа, нежно поглаживая его руку -- О, нет, меня давно тошнит от этого. К черту... К тому же повторный суд мне обойдется в минимум 5 тысяч долларов. Да и нервы... Мое сердце не выдержит... -- Да, ты прав, не стоит это того. Забудь все как кошмарный сон, а Ким рано или поздно расплатится за свое коварство. -- И если бы не Алекс, то не смог бы ее ни видеть, ни слышать. Она вроде как собирается переехать с Дэниэлом в Австралию и оставить Алекса мне. Дай-то бог... -- У тебя ангельская натура - общаться с бывшей женой по несколько раз в неделю, не всякий мужчина смог бы! -- Пойми, я стараюсь не ранить Алекса. Я и так виноват перед ним, чего не могу простить себе. -- Успокойся, ты прекрасный, заботливый отец. Психологи теперь пишут, что развод родителей для ребенка лучший выход, нежели бесконечные скандалы в доме. По крайней мере, Алекс видит сейчас красивые отношения между нами. -- Я волнуюсь, что он сильно привязался к Дэниэлу... -- Глупости, отчиму Алекс не нужен - у него у самого взрослый сын и скоро будут внуки. Это все игры. Не забывай о голосе крови. -- Не знаю, не знаю...
– - Мартин в отчаянии закрыл лицо руками. -- Мартин, наша с тобой беда в том, что мы,славяне, слишком серьезно к себе относимся!