Мальчонка начал плаать и чихать, а дома Дот устроила мне выволочку за наше путешествие. Странный мальчуган - то его заботила дохлая рыба, то теперь вот жулик-мясник...

Очнувшись, я понял, что сижу в кровати, а за окном сияет солнце. Радио работало на полную громкость - начались трехчасовые новости. Тут я вспомнил о деньках ушедшей юности, когда я мог давить подушку часов двендцать без просыпу.

Во рту у меня персохло, желудок ныл. Я себя чувстовал не отдохнувшим, а пришибленным. День был жаркий и душный. Холодный душ немного меня взбодрил. Я побрился, дважды почистил зубы - на них точно запеклась какая-то корка - нашел чистую рубашку. Потом сжевал целый пакетик резинки.

Дьюи уже восседал за стойкой: красные опухщие глаза, вздувшиеся голубые прожилки на большом носу.

– Как самочувствие, Марти?
– поинтересовался он.

– Голоден, как церковная крыса. Чего это ты так рано?

– Лоусон попросил на пару часов пораньше его сменить. Идет в картинную галерею. А тут ещё эта чертова жара. Да одна горничная не пришла позвонила, говорит, заболела.

– Это которая - Лили?

Он кивнул.

– Дьюи, какой номер вчера в лотерею выиграл?

– Так, сейчас посмотрим... Кажется, в начале была шестерка... Я играю только на однозначные... А ну да, вспомнил, выграл 605! А ты поставил что-нибудь?

– Похоже, да.
– Я пошел к себе в кабинет и нашел домашний адрес Лили.

Когда я вернулся, Дьюи мне сказал:

– Знаешь, Марти, мы с тобой ладим потому, что мы никогда не суем нос в чужие дела, так что если я что-нибудь не то начну говорить, ты мне сразу скажи! Я тебе должен заметить, ты себя странно ведешь.

– Что значит странно?

– Ты мне зубы не заговаривай, Марти. Мистер Кинг кипит просто, хотел с тобой поговорить - так он себе всю ладонь отшиб, когда стучал тебе в дверь

– Передай мистеру Кингу - у меня, возможно, скоро появится высокая цель в жизни - раскроить его лисью харю!

Водянистые глазки Дьюи заморгали.

– Нашел другую работу?

– Нет.

– Я тебе скажу, Марти, у нас в отеле дела идут очень неплохо - я бы не советовал тебе терять такое место. Они ведь тут же наймут другого. Счастье твое, что вчера все закончилоь хорошо. Да, и еще, тебе звонил доктор Дюпре - три раза за последний час. Должен сказать, он на тебя сердит.

– Слушай, пока у меня такой замечательный кореш, как ты, Дьюи, о чем мне ещё беспокоиться!
– бросил я, выходя на улицу.

В кафе на углу я съел два сэндвича с пастрами и выпил апельсинового сока. Мой желудок наконец-то успокоился, и я повеселел. Какой же я был осел, что не подумал раньше о снотворных таблетках. Надо было просто снять комнату в отеле на окраине, где меня никто не знает. Повешу на дверь табличку "Просьба не беспокоить". Проваляюсь там пятнадцть часов кряду - и цель достигнута.

Я себя чувствовал так хорошо, что даже посмеялся над скабрезным анекдотом официантки - она мне его рассказывала каждый день на протяжении уже многих недель - и чуть не довел её до сердечного приступа, дав целых полдоллара на чай.

У меня было без малого три тысячи в банковском депозитарии и ещё примерно тысчонка на счету. Надо было кому-то оставить эти деньги. Завещать их Лоуренсу было бессмысленно: парню не суждено было научится правильному отношению к "зеленым". С Фло случилась бы истерика от любой оставленной ей суммы. Вот кому нужны были бабки - так это Барбаре, но в любом случае они пошли бы Гарольду-сутенеру на покупку нового автомобиля. И все же стоило составить какое-ниакое завещаие - чтобы мои сбережения не прикарманили какие-нибудь мерзкие кузины из Атлантик-Сити, если они ещё живы. В последний раз я видел их, когда мне исполнился двадцать один год - они мне тогда подарили каку-то говенную булавку для галстука.

Я долго бродил по улицам, пока не нашел машинописное бюро с прыщавой девичцей-машинисткой. Я продиктовал краткое завещание, согласно которому Лоуренс получал все мои деньги с условием, что он купит Дьюи баррель дешевого вина. Я спросил у девицы, не является ли она по совместительству и нотариусом, но она мне сказала, что завещания не обязательно заверять у нотариуса - достаточно иметь двух свидетелей.

– Хотите быть свидетельницей?
– спросил я у нее.

– А чего же, - согласилась она и позвала какого-то хмыря из соседней комнаты. Он тоже расписался как свидетель, перепачкав бумагу своими грязными пальцами. Девица заставила его даже написать домашний адрес. Все эта процедура стоила мне один доллар. Я отнес завещание в "Гровер" и спрятал его в запечатанном конверте у себя в столе..

Наротив "Гровера" есть старая-престарая аптечно-гастрономическая лавка, владелец которой имеет регулярный доход исключительно благодаря соседству с нашим отелем. Я туда и отправился.

– Марти, только не говори, что тебе опять нужно пополнить свои стратегические запасы, - сказал мне Сэм.

– Мне нужен небольшой флакончик духов. Не дороже трех долларов. И красиво заверни.

– Какого рода?

– А я-то откуда знаю. Что-нибудь с сильным запахом.

Сэм продемонстрировал мне флакон - здоровенный кусок стекла, внутри которого перекатывались четыре или пять капель какой-то желтоватой жидкости, похожей на мочу.