Широкий коридор пересекал середину дома, пропуская легкий ветерок с холмов. Арочные проходы, ведущие в главный зал, тоже были открыты; стены над ними представляли собой филигранную кладку, соединенную плитками с закрученными узорами синего и белого цветов. Узоры не были похожи на письмена, которые Илна видела раньше, но она была уверена, что в них есть смысл, и она усмехнулась.

Все имело смысл. Все было частью определенной схемы, если только есть достаточно мудрости, чтобы понять ее. У нее это получалось лучше, чем у большинства людей, но она не притворялась, что у нее это очень хорошо получается.

— В беседке нас ждут вина и легкий ужин, — сказал Перус, следуя за ними по коридору. Его шелковые тапочки шуршали по прохладному полу, производя не больше звука, чем босые подошвы Илны. По крайней мере, пол был выложен плиткой, а не камнем. Обезьяны, все молчаливые и одетые в ливреи, ждали или убирались в комнатах, мимо которых она проходила. Время от времени кто-нибудь из них бросал взгляды в ее сторону, но даже тогда они, казалось, не замечали присутствия посетительницы.

Беседка представляла собой каркас из плетеных колонн и кирпичных арок, закрывающих травянистую лужайку. Широкие листья виноградных лоз, посаженных у подножия каждой колонны, затеняли землю, но сквозь них просачивалось множество крошечных пятен солнечного света. Когда Илна подняла голову, то увидела, что холмы круто поднимаются всего в двух шагах от нее.

В центре лужайки стоял низкий стол. Вместо стульев по обеим сторонам и в дальнем конце были разложены подушки; за каждым из пяти мест ждали обезьяны. На блюдах лежали фрукты и орехи, а в наполненной водой емкости из латуни стоял высокий глиняный кувшин. В воде, к удивлению Илны, плавали кусочки льда.

— Мы приносим лед с горных вершин, чтобы делать шербеты и охлаждать вина, — пояснил Король Перус, заметив удивление Илны.

— Госпожа Илна? — обратился Перрин. Он вынул из узкого горлышка кувшина черпачок с длинной вертикальной ручкой. — Позвольте мне самому вас обслужить. Он наполнил кубок и с поклоном протянул его ей. — Наше лучшее вино, — добавил он, — для самой прекрасной женщины, когда-либо появлявшейся в нашей долине.

Илна нахмурилась. Ингенс, как она заметила, тоже хмурился, хотя, без сомнения — и эта мысль заставила ее натянуто улыбнуться — по другим причинам. Она пригубила вино, пока Перрина показывала секретарю, как расположиться рядом с ней на подушках. На первый взгляд вино показалось ей неплохим — слишком густым и крепким, но в тех частях Островов, где оно было обычным напитком, вино обычно разбавляли. Илна сделала глоток. Прежде чем сделать второй глоток, она почувствовала послевкусие от первого, поморщилась, поставила кубок на стол и сказала: — Извините, я не разбираюсь в винах. У вас есть эль? Я не...

Что она хотела этим сказать? Я не богата? Я бедная сирота, которая большую часть времени пила несвежее пиво, но чаще воду, потому что не могла позволить себе ничего лучшего. Хотя в деревушке Барка никто не пил вина.

— Эль? — переспросил Перус. — Нет, мы в долине не варим никакого пива.

— Тогда воды, — сказала Илна. Она начинала раздражаться. Она бы никогда не потребовала что-то редкое или дорогое к своим блюдам, но даже во дворце можно было бы заказать что-нибудь простое.

— Мне так неловко, Госпожа Илна, — сказала Перрина. Она взяла у обезьяны наполненный кубок и держала его, пока Ингенс пил. — Видите ли, здешняя вода небезопасна. Боюсь, наши слуги не слишком щепетильны в отношении своих естественных функций.

— У нас есть и другие вина, Илна, — сказал принц с озабоченным выражением лица. — Может быть, вы хотите белое?

Раздражение Илны усилилось. Она взяла кубок, стоявший на столе, и наполнила его талой водой из латунной емкости. — Я надеюсь, это безопасно? — спросила она и сделала большой глоток, прежде чем хозяева успели ответить.

— Ну, да, если вы этого хотите, Илна, — отозвался принц, обменявшись молчаливыми взглядами с остальными членами своей семьи. — Конечно, как пожелаете.

— Спасибо, — поблагодарила Илна, снова наполняя кубок. — И, если вы не возражаете, я посижу, а не лягу. Я так и не научилась, есть одной рукой, лежа на боку, и у меня нет желания выставлять себя дурой.

— Конечно, конечно, госпожа, — ответил Перус. Его голос звучал любезно, но у него был вид человека, которого ударили ногой в живот. — Наше единственное желание — чтобы вам здесь было комфортно.

— И убедить вас в наших добрых намерениях, — добавил Перрин со своей обычной улыбкой. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы добиться этого.

Пока Илна чинно сидела, Ингенс сказал: — Что ж, должен сказать, мне очень нравится ваше вино, Король Перус. Не думаю, что я когда-либо пил более вкусное. Он пристально посмотрел через стол на Илну, пока обезьяна наполняла его кубок. Она проигнорировала его и взяла грушу с подноса, стоявшего перед ней.

— Попробуйте эту сливу, Илна, — сказал принц, беря одну с другого подноса. Он достал нож с крошечным золотым лезвием и добавил: — Вот, я почищу ее для вас. Я думаю, вы найдете ее удивительно сладкой.