Сэм продолжает:

– И вместо того чтобы разобраться в своих чувствах, ты вдруг забиваешь себе голову этим кошмарным домом и гоняешься за призраками. Зачем?

– За ответами, – огрызаюсь я. – Ищу правду. Моя семья должна узнать, что случилось с их сестрой.

– Да с какой стати? – в сердцах восклицает Сэм. – Кто ты такая, чтобы брать на себя эту ответственность? Тебе не пришло в голову, что, может быть, эта история тебя не касается? Что ты должна уважать решение, которое приняли твои бабушка и дедушка? И, кстати, вполне вероятно, никакой пропавшей дочери не было вообще.

– Очень даже была. – Слова Сэма хлещут, как пощечины. – Ты же сам ее видел. И ехал всю дорогу до Квинса, чтобы убедиться в этом. Помнишь?

– Конечно помню. Не собирался об этом сейчас упоминать, но, раз уж ты сама заговорила, хотелось бы кое-что прояснить. – Сэм глубоко вздыхает. – После того как ты оставила меня разбираться с твоим отцом и полицией, я провел кое-какие поиски. Искал в интернете любые упоминания о Малике Амани. Даже искал на девичью фамилию твоей бабушки. Проверил все записи о тех, кто владел домом в те годы. И не нашел ничего. Ни единого доказательства, что она существовала. И думаю, может быть…

– Может быть – что?

– Ты гонишься за человеком, который, как ни печально, совсем не тот, кто ты думаешь. А после этой ночи мне кажется, что в дом вообще никому нельзя больше заходить. – Он устремляет взгляд куда-то в коридор. На полу опять появляются маленькие кровавые следы. Они торопливо убегают от Сэма и останавливаются прямо передо мной.

– Ты же сам видел ее на фотографии, – говорю я дрожащим голосом. – И ты вместе со мной разработал этот план.

– Не стану отрицать. Было. Но сейчас мне начинает казаться, что дело тут не столько в пропавшей дочери, сколько в самом доме, – бормочет он, все еще глядя вдаль. – Он как-то на тебя влияет. Разве не видишь сама?

– Значит, теперь во всем виноват дом? Или меня изменила привычка взваливать вину на себя? Что-то ты на ходу меняешь показания. – Я нарочно не пытаюсь успокаивать Сэма. Он не понимает, что я все равно не откажусь от своей цели. Пойду туда, куда хочет отвести меня Малика.

Я найду ее и этим все улажу. Исправлю все ошибки, сделанные в прошлом. Это хорошая карма, я внесу ее во Вселенную, и все, что раньше шло не так, вернется на правильный путь.

– Сара, я не собираюсь с тобой ссориться. – Сэм трет виски ладонями. – Просто хочу, чтобы ты ко мне прислушалась.

– А я хочу, чтобы ты прислушался ко мне, поэтому вот мой совет, Сэм. Если не нравится, куда я тебя веду, не надо следовать за мной. – Я на негнущихся ногах иду мимо Сэма, стараясь не наступать на красные следы, однако они спешат за мной, нагоняют, идут бок о бок, выходят за мной в дверь.

Стараюсь не обращать внимания на озноб, поселившийся внутри. Но, сколько бы раз я ни начинала счет, сколько бы ни пыталась согреть закоченевшие пальцы, холод не отступает. И если я не исправлю то, что случилось с Маликой, боюсь, он так и не уйдет.

После этого я стала плохо спать ночами.

За каждым моим шагом тянется дым.

Около бабушкиной комнаты маячит сумрачный силуэт, следит за ней сквозь непрозрачные стекла, когда она спит.

По веранде около парадной двери Сэма петляют кругами маленькие красные следы.

Айша вплетает в косы струйки красного дыма, и ее отражение в нашем бассейне мерцает темнотой.

Сновидения неотступно уносят меня к воротам Самнера, мимо увешанных зеркалами стен, в темный подвал, туда, где на диване свернулась калачиком тень, которую я боюсь назвать по имени.

Поэтому я лежу на крыше не смыкая глаз. Считаю звезды, жду рассвета и надеюсь, что здесь холод до меня не дотянется.

По давней традиции каждый месяц, в третье воскресенье, хала Фироза устраивает чаепитие на заднем дворе. Я держу бабушку за руку, мы медленно идем по кварталу, за нами следуют мадар и Ирина.

– Можно я останусь дома? – умоляю мадар в четвертый раз за наш пятиминутный поход. – У меня глаза слипаются. – Моргаю, пытаясь отогнать тени, кружащие у наших ног, и массивную дымчатую фигуру, которая плетется позади и смотрит, смотрит.

– Может быть, если бы ты не смотрела «Нетфликс» всю ночь напролет, то не была бы такой усталой? – У мадар в руках груда пластиковых контейнеров с едой. Знак примирения после ее эмоциональных качелей на этой неделе. – Слава богу, в Самнере все постепенно налаживается. Поработай там несколько дней, и режим дня установится сам собой.

– Великолепная идея, – бормочу вполголоса.

Биби ровным шагом идет вперед, ее пушистые волосы стянуты в элегантный пучок. За плечами струятся края гладкого черного платка. Всю прогулку она держится на удивление тихо. Мне хочется спросить ее, что стало с прадедушкой.