– Сара-джан, я не хотел начинать наш разговор подобным образом. – Падар опускает руку, я отступаю. – Ты же знаешь, это не всегда было так. И я не всегда был таким.

– Знаю. – Меня окутывает теплое солнце моего детства, и мне кажется, что мы наконец к чему-то пришли. Что в танце настал момент, когда ему надо повернуть назад.

Падар отступает на шаг, прочь от света. Когда-то, давным-давно, мы, папа, мама и дочка, гуляли по улицам Нью-Йорка, греясь на солнышке. Когда-то, давным-давно, мы были счастливы.

Под пристальным взглядом падара у меня не выходит из головы мысль: когда же все это прекратилось?

– Прости, что так долго откладывал этот разговор с тобой, но сначала мне надо было самому понять, чего я хочу. – Он прикусывает губу. Проводит рукой по морщинам на лице. – Как ты знаешь, мы с твоей мамой живем раздельно. Это длится уже довольно долго, и, видишь ли, когда взрослые расходятся, то рано или поздно может наступить момент, когда вернуться к тому, что было, уже невозможно.

– Но разъехаться – не значит развестись, – говорю я. – В прошлом это вам всегда помогало, так что не понимаю, почему мы вообще завели этот разговор.

– Потому что теперь для меня все изменилось. Сара, забудь все прошлые подобные ситуации. Они уже не имеют значения, – объясняет падар. – Для меня очень важно, чтобы ты это поняла.

– А для меня имеют.

Неужели он не понимает смысла этих слов? И к каким вопросам они приведут. Мне хотелось завопить: «Твоя любовь ко мне тоже иссякла? Меня ты тоже забудешь?» Учитывая, в какую сторону движется наш разговор, предпочитаю оставить эти вопросы при себе, потому что боюсь получить ответ, который мне не понравится.

– Дело в том, что это не обсуждается. Мне очень хочется забыть прошлую ночь, потому что понимаю, как эта ситуация тяжела для тебя. Однако не могу допустить, чтобы ты так вела себя, когда я изо всех сил искренне пытаюсь действовать в интересах всех нас. Сара, такова реальность, и я хочу, чтобы ты повзрослела и приняла ее. – Падар прочищает горло и поправляет воротник рубашки. – Сейчас мне пора на работу, но, когда вернусь, мы продолжим наш разговор, хорошо?

Я ничего не отвечаю, и он неуверенно умолкает. Неуклюже делает шаг, словно сам еще не решил, то ли уйти, то ли обнять меня. В конце концов качает головой и предпочитает уйти.

– Великолепная беседа, – бормочу я вполголоса.

Падар быстро шагает к дверям, надевает ботинки и уходит. Тихо щелкает замок. Мысленно считаю до ста. Уж не знаю, что он имел в виду, когда говорил «действовать в интересах всех нас», но если эта случайная особа хоть чуть-чуть перерастет в нечто более серьезное, я…

Если такова наша новая нормальность, то кто мы теперь? Семья? Если падар прервал танец, что помешает нам разойтись еще дальше?

Что помешает ему полностью вычеркнуть нас из своей жизни?

Я всегда считала эту квартиру падара временным жилищем. Думала, что биби переселилась в бывшую родительскую комнату просто потому, что так удобнее. А если нет? А если это навсегда?

Встаю. Чем дольше сижу здесь, тем сильнее начинаю в это верить. Вбегаю в комнату падара, копаюсь в нижнем ящике его тумбочки, нахожу свой путь к спасению – его запасную кредитную карту.

Вот оно, наконец-то, легкое решение.

– Падар, спасибо, что дал денег на бензин.

Выходя из квартиры, закидываю все эти гнусные идеи о постоянстве и наших общих интересах туда, где им самое место.

Как можно дальше от меня.

– Просто постучать в дверь, отдать ключи и уйти, – говорю я себе в зеркальце заднего вида. Оттуда на меня смотрят глаза, обведенные темными кругами. – Просто постучать и… – Браслет клацает о руль. Я мешкаю перед домом Сэма.

Телефон отключился окончательно. И, если уж говорить предельно честно, гораздо легче было бы просто оставить машину возле его дома и уйти. Уйти от всего этого. От прошлой ночи. Да, я бы смогла. Просто взять и исчезнуть опять.

– Ага, еще чего. – Я поднимаю зеркальце заднего вида и выхожу из машины. – Я же все-таки не настолько дрянь.

Пока не сдрейфила, стучу в парадную дверь. Поднимается ветер, дрожу в футболке.

Изнутри слышится шорох, тяжелые шаги на лестнице. Дверь распахивается, и поток холодного воздуха из кондиционера откидывает мне волосы назад.

– Нет, спасибо, мы не собираемся покупать ваше барахло. – Сэм вот-вот захлопнет дверь у меня перед носом. – Оставь ключи под ковриком.

Я проворно выставляю ногу, и замок не щелкает. Проталкиваюсь в дверь. А Сэм идет к лестнице.