— Я уничтожу тебя! — Дрекавац пустил очередной луч.

— Внимай моим словам, и считай проклятья, — уверенно произнес священник. Его ноги аккуратно, твердо держали в бою, и смертоносный луч не мог свалить наземь преисполненного храбрости и справедливости человека. — Наступает конец твоей погибельной власти. Ты никого больше не убьешь и не отравишь.

— Нет!

Священник отразил очередной луч в механизмы, разорвав ход у большой машины, похожей на реторту алхимика.

— Ты поплатишься за то, что совершил с людскими народами, вероломный дьявол лжи и смерти.

— Нет!

Рудольф оказался в десяти шагах от черепа. Луч бил в него уже постоянно, молот нагрелся, сопротивление становилось всё сильнее.

— Маркус, Брассика, отвлеките его! — крикнул священник. — Все добрые боги, если вы меня слышите — дайте нам силы против вселенского зла.

Брассика добралась до вершины одного из чанов. Она прочла заклинание, и из её ладоней потекли по капле кислота. Шипя и разъедая, зелёный яд проник внутрь, и вся жидкость в чане немедля забурлила.

Из раскрывшегося рта Дрекаваца хлынула отравленная вода. Янтарная глазница повернулась к Брассике, чтобы уничтожить её. Через обжигающую боль кислоты, проходящую сквозь сапоги, Рудольф вскочил на последнюю ступень. Удар в средоточие черепа оглушил металлическим гудением. Дрожь пошла по стенам зала. С потолка, застрявшие в камнях, рвались в бой новые железные птицы.

Рука священника скрепилась в единстве с молотом.

— Никаким мироправителям тьмы не будет места в нашем королевстве, — воскликнул Рудольф, все свои силы сосредотачивая в оружии.

— Нет!

— Добро мира — щит мой, и я никогда больше не обернусь против людей злом. Обновится сила моя, и потоком войдет в меня могущество добра, потому что справедливость во мне, а ты, чудовище, сгинешь прямо тут!

— Нет!

— И я призову все силы на свете! Все, кто желает светлого мира, а не тьмы, обретут долгожданную победу.

— Нет!

— Все придут против тебя, как пришли мы в твое логово, поганый зверь! — молот крошил средоточие черепа, покрывал его трещинами и зияющими дырами. — И зов мой не останется без ответа, и все угнетенные восстанут.

— Нет!

— И рот твой — могила лжи и неправды, а взгляд твой полон ненавистной зависти. Все деяния твои мы уничтожим, всех тварей подлых мы сотрём, что ты сотворил.

— Не бывать этому!

— Не будет пощады злу, никакое золото не спасет ни тебя, ни твоих приспешников. Суд над вами предопределен.

— Нет!

Брассика отравила ещё один чан кислотой, и Дрекавац захлебнулся от боли. Его луч стал прерываться. Из челюсти всё сильнее хлыстало ядовитой кровью.

— Пришло время миру, а тьме уготовлена смерть. Ты будешь изгнан отовсюду, потому что восстали отвергнутые и униженные тобой.

— Нет!

Глазница Дрекаваца пустила луч в Рудольфа. Уставший, он пропустил удар, и грудь опалило адским пламенем. Рудольф упал.

Брассика метнула костяное копье в Дрекаваца, но демон не обращал больше никакого внимания на неё. Вся его ненависть сосредоточилась на священнике. Тогда Маркус сбросил одну из бочек в шестерни. Раздался взрыв, и голубой газ зажегся от искр сломанных механизмов.

— Люди, обретшие прибежище от тебя, возликуют и запоют от радости, — обожженный кислотой и адским лучом Рудольф приподнялся на коленки. — А прислужников твоих отвергнут и осудят.

— Нет!

— И бедствия твои смоют девственной водой, а деревья излечат пораженные земли, как будто тебя никогда не бывало, проклятый ты зверь.

— Нет!

Ноги подкашивались у Рудольфа, но его душа крепла в уверенности, что победа неизбежно будет. Он оперся на молот, встал, крепко взялся за оружие, чтобы довершить начатое..

— Получат покой те, кто десятилетия страдал от тебя, чьи кости поражены были от твоих злодеяний, — удар за ударом он ломал всё могущество Верховного лорда. — Пусть борющиеся за добро получат благословение, а зло умрет, ибо в смерти не будет памяти о тебе.

— Нет!

— Не отвернется от меня народ, несмотря на мои грехи, — Рудольфов молот, дар от Дрекаваца, загорелся чистым серебряным пламенем. — Услышит народ мой клич, и будет он греметь оружием правды, изгонит вселенское зло.

— Нет!

— Ты охвачен страхом, и все содруги твои тоже горят от страха. Отступите навсегда вы в свои могилы.

— Не будет такого!

Маркус, разбежавшись с выставленным вперед кинжалом, пошел в атаку на Верховного лорда, но Рудольф не подпустил его: рукояткой молота он вдарил в грудь рыцарю: «Не твой бой. Не твой, а мой грех воздать нужно»

— Добро избавит нас от гонителей, и тебе, зверь беспощадный, уготовано забвение в земле мерзлой.

— Не уготовано!

— Все храмы твои, все замки твои, все дворцы твои в прах обернутся.