Шрифт:
Маркус и Рудольф подошли к ним. Каменные големы никак не отреагировали на Маркуса, тогда как на Рудольфа их взгляд к фигуре священника казался прикованным намертво.
— Должно быть, это война? — спросила рыжая женщина с обожженным лицом.
— Всё дело в дефинициях, — глубокомысленно заявил богато одетый мужчина. Он повернулся к Маркусу и нестерпимо фыркнул.
«Ишь какая рыба фуфатая», — сказал про себя Маркус.
— Директор Ларс, верховный шулен Валук объявил о крестовом походе! — воскликнул один из студентов-магов. — Мы идем освобождать Выш от нечисти.
Из студенческой толпы послышался одобрительный клич.
— Ура!
— Да здравствует Валук-освободитель!
— Наконец-то мы изгоним гоблинскую нечисть.
— Никто никуда не пойдет без моего одобрения, — громко и властно приказал директор Ларс.
Толпа заметно угасла в чувствах. Рядом стоявший богач опять самодовольно фыркнул.
В ворота постучали. Магическая стража спросила, могут ли они впустить некую Атропу с детьми.
— Директор, они же остроухие… — мягко прошелестел ртом богач. Деканская свита поддержала его.
— Впустить немедленно!
Маркус рванул через головы школяров. Ворота открылись, и Атропа вошла вместе со своими отпрысками. Женщина, посмотрев на замок, заявила:
— Батюшки, какие вы хоромы тут отгрохали!
Глава 12
В келье шёл активный разговор.
— И вы согласились? — удивленная Атропа в сомнении сложила руки на груди.
Маркус и Рудольф кивнули в ответ.
— После всего, что случилось? Дураки. Ой дураки!
— А ты? — спросил Маркус. — Пойдешь с нами?
Атропа в раздражении скривила лицо.
— А я никуда не пойду. Моя клятва исполнена, а вам я никаких клятв не давала. У меня тут дети без присмотра по городу слонялись. С твоей божьей милостью, Рудольф!
Священник потупил взгляд.
— Ещё раз прошу прощения за поведение моих братьев. И буду просить всякий раз, пока ты меня не простишь. Братия поступила неправильно. Я обязательно поговорю с отцом Ионой, когда смогу вернуться к общению с церковью. До той поры я вынуждено отлученный…
— Да разве это вера? Одни слова. Вы говорите одно, а делаете совершенно противоположное.
— Что случилось? — спросил Маркус.
— А твой духовник тебе не рассказал? Его церковная братия бросила моих Мику и Любу на улицу! Под предлогом того, что они не люди: оказывается, если ты не человек, то к божьему царству не велено присоединиться. Ну а что нам сделать следует, уши отрезать, что ли?
Маркус молча посмотрел на Рудольфа, но тот лишь с обидой махнул рукой.
— Она права. Это лицемерие. Я не скрываю своего презрения к поступку Ионы. Если к божьему царству приходят с миром — взамен просители должны получить мир. Их не приобщили к общему благу по воле Ионы. Мне показалось, будь на его месте кто-то другой, братия охотно приняла в храм детей Атропы.
— Как бы то ни было, к твоим святошам я ни ногой. Вы, люди, всегда двусмысленно себя ведёте. А я? Дура старая я. Доверилась вам. Ну как девка наивная, честное слово!
— А мне ты доверяешь? — спросил Маркус. Он примерял на себе новые доспехи, выданные из запасов Академии магии. Доминея подобрала для него необычную чешуйчатую броню, крепкую и гибкую одновременно.
От Атропы не скрылся факт того, что Маркус всячески хорохорился в новых доспехах.
— Да, тебе доверяю. Но не церковникам.
— Могу я просить тебя отправиться со мной в путешествие? Не как твой хозяин. Ты не будешь моей слугой. Мне требуется верный товарищ, в отличие от нашей «госпожи».
Атропа хмыкнула. Она собралась ответить с ехидцей, но в дверях показалась сама Брассика — живая и невредимая.
— Привет, касатка!
— И вам всем привет. Вы живы и свободны, собрались в моем доме, — сказала она, разглядывая своих компаньонов. — А ты, Маркус, я вижу стал здоровее. Моя учительница Фредерика избавились от порчи?
— Похоже на то.
— Фредерика всегда удивляла меня своими талантами. Казалось, будто все вещества в нашем мире могут превратиться в зелье, дай только их в её руки. Что ж… — Брассика подошла к глиняному кувшину, выпила воды и легла на кровать, укрывшись в одеяле. Её глаза уставились на потолок.
— После допроса в золотой комнате так хочется жить! А ещё пить. У меня никогда не было такой жажды, как сейчас. Боже мой. Кажется, я всё рассказала про свою жизнь своим профессорам и деканам.