Размышлял он недолго совсем и наконец-то шаг в сторону сделал, а следом и вовсе попятился, портки подвязал да первое же попавшееся седло схватил и во двор выскочил. Я же так и лежала, моргая да в пустоту таращась, пытаясь мысли в порядок привести, а потом и себя хоть как-то. Непoслушные руки опять дрожать начали.

«Вот вам и классовая вражда на лицо!» – с думами такими, отдышавшись и спрятав пистолетик в сумочку, поплотнее запахиваясь от пробравшегося под oдежду холода, я из конюшни вышла,и идущего навстречу Василия увидела.

– Надо чего вам, Варвара Николаевна?
– он у меня спросил.

– Фома Фомич ругалиcь сильно, что в сенях нет никого... А еще он баньку затопить желают, - так ему передала.

– Так топит, Варвара Николаевна, Прокоп уже, - посмотрел на меня Василий как-то странно.
– ? в сени уж погнал я Игната и девок ленивых тех…

– Хорошо, – кивнула я. – А как банька нагреется, пусть Прокоп именно мне скажет, - так распорядившись, заметно подмёрзнув уже, особо не тепло одетая вышла, я к дому отправилась, да заметила две параллельные дымовые струйки: одну из трубы над белой кухней, а вторую с той самой баньки.

«Пусть и не принято здесь так, - сама себе заявила твёрдо, – но париться сегодня я вместе с Фомой Фомичом буду. И пусть в наказание что хочет и делает там со мной, хоть вовсю отшлёпает и отхлыщет берёзовым веничком!»

– Погодьте, Варвара Николаевна! – неожиданно догнал меня Василий.
– Готова уж наверняка баня-то!

– Хорошо, спасибо, - обернулась я, и прямиком к Фоме Фомичу направилась.

А быстро у нaс слухи разносятся! Когда через сени проходила,то согнанные туда Василием девки с лавок почтительно повскакивали и как перед хозяйкой в линию выстроились. Не зная, что им сказать, я торопливо мимо проследовала.

Вот и мужа моего комната. Постучавшись, я вошла.

– Чего вам, душа моя?
– за рабочим солом сидя, он глаза на меня поднял.

– Готова для нас банька, – я сообщила.

– Хорошо, пойду я сейчас, – бумаги отложив,из-за стола он поднялся.

– А почему бы нам вместе не пойти, я не стеснительная совсем, хотя в самой баньке ради вас и в простыню завернуться могу? – произнесла с улыбочкой.

Не знаю, стало ли это шоком для него, но посмотрел он на меня с заметным удивлением.

– О, времена. О, нравы! – рассмеялась я звонко.
– Всегда ведь было так. В моё время вместе с мужем париться естественно уже. А еще у нас и на пляжах все вместе купаются, и на реках,и на море,и мужчины и женщины,и вполне приличные девушки вот в таких вот узеньких купальничках без стеснения ходят, - показала я на себе, – а некоторые бывает и без верха загорают даже…

– И нормальным это считается?

– Ну, если без верха,то не очень, - призналась я честно.
– Я никогда бы не стала делать так, а всё остальное, и баньки касаемо, так в моё время допустимо вполне. И я же вас не на реку зову, а в баньку просто, где толькo мы и будем сами... И я там покладистая и доступная буду такая, что только и хлещите берёзовым веничком, но учтите, что я тоже его в руки возьму и сдачи давать стану!

– Пойдёмте, Варвара Николаевна… – выслушавши меня, кивнул он по-заговорщицки.

– ? ещё, когда сама я с вами, с человеком любимым,то мне больше когда меня Варей называют нравится, а то какой-то старушенцией себя ощущаю просто…

– Хорошо, – заулыбался он. – В постели со мной я буду Варей вас величать…

– Но уж извините, да я не стану вас Фомой… – добродушно засмеялась я.

* * *

– Сбежал, подлец! Кучер наш сбежал! – С гневом кулаками размахивая, бегал вокруг своей не запряжённой пролётки Павел Ильич.

Мы только до предела распаренные и доволь?ые из баньки вышли, где я оторвалась с Фомой Фомичом по полной, вначале хлыстаясь с ним зелёными вениками, а потом, к удовольствию моему, он на лавку меня повалить отважился.

– Кто сбежал?
– в один большущий тулуп и себя и меня запахивая, не без удивления спросил Фома Фомич.

– Кучер наш, Кондрат! – возбуждённо Павел Ильич выкрикнул. – И обоих коней увёл, холоп не поротый!

– И куда сбежал? – непонятливо тряхнул головой Фома Фомич, что-то после баньки со мной он растерянный и ошалелый какой-то, неоднократно вымотанный до предела мной, а у нас ведь ещё и долгая брачная постель впереди, где совсем не леди я из себя корчить буду, потому что догадалась давно, что кроме фигурки стройненькой и мордашки смазливенькой – именно это ему во мне и нравится, как собственно и мне с ним таким недогадливым нравится быть.

– На Дон, поди, подался, - шмыгнула я подмерзающим носикoм и переступила босыми ногами внутри бoльшущих валенок.
– Куда еще все бегут-то?

– Вот подлец! – замахал руками Павел Ильич.
– Поймают,так до полусмерти запороть велю!

Будучи уверенной, что не поймает его никто и никогда, раз он вторую лошадь прихватить догадался, то без остановки поскачет у?е, я успокоить Павла Ильича попыталась:

– Догонят и поймают, конечно же, а вы пока ?аших лошадок возьмите, как и кучера нашего…