Когда рядом такая девочка, как Олеся, мне хочется провалиться сквозь землю, а Пашка утверждает, что у неё нет когтей и клыков. А как же доброта? А свет? А Пашка: «Она под колпаком, а без него ветер дунет и всё — прощай и доброта, и свет!» Я послал его куда подальше — тоже мне эксперт! От ветра огонь может потухнуть, а может ярче разгореться.

4 мая 2001 года.

Пашкин лизочайковский бред продолжается. Надо же мать так дочку назвала — почти Лиза Чайкина! Но только та Лиза — кремень, как Пашка, а эта Лиза — сама чувственность и женственность.

Конкретно его зацепило! Уже целый год ею бредит. Не думал, что он таким мазохистом окажется. Целый год ею бредить и всё равно не видеться с нею. Да любой бы уже сорвался, полетел бы к ней, только не Пашка, глупый кремень! Чего ради он так упирается? А вдруг смог бы её осчастливить? Как я понимаю, она была несчастна, когда он её встретил.

5 мая 2001 года.

Думаю, вдруг не справлюсь с английским языком? Ведь традиционно все судоходные документы ведутся на английском. В Макарове34 лучший технический английский. Пашка как-то справляется с ним.

Притащил мне парочку пособий для подготовки — вот спасибо ему!

А вдруг у меня окажется морская болезнь? Собрался уйти в море человек, который никогда в помине не видел моря. Собрался покинуть дом человек, которому не с кем оставить мать. Может, я — звёздный глупец? Где мой сердечный якорь?

6 мая 2001 года.

Этот вполне себе дурной возраст Ромео! Если бы он не умер, не было бы никакого возраста Ромео.

Читаю о Макарове (об адмирале, естественно). Вот был человек! И умер как! Я, как и он был, помешан на море. Так и желал бы, наконец, увидеть этих набегающих друг на друга морских барашков. А если забраться на крутой берег и окинуть взглядом весь этот простор под ногами, протянувшийся до самого горизонта, кажется, наверное, что можно обнять землю, обнять всю эту играющую пятнистую красоту, в которой плохо перемешены синий и зелёный — и от этого только притягательней.

7 мая 2001 года.

Читаю об английских рыцарях. Как они трогательно пресмыкались перед женщиной, ни во что при этом не ставя. Хотя королевы у них вовсю правили и до сих пор почитаются. А у нас сколько женщин на троне побывало! Одна Екатерина II чего стоит. А мы, видите ли, себе не представляем женщину-президента! Правда, мне кажется, трудно оставаться женщиной, когда ты президент.

8 мая 2001 года.

Пашка притащил мне альбом А. Маршала «Может быть…». Втюхал мне свой плеер. Назвал меня отсталым, нахал. «Орёл» мне понравился.

9 мая 2001 года.

Всё, Пашка уехал. На днях выходит в море — надо собраться. Вот счастливец! Дождусь ли я своего часа?

12 мая 2001 года.

Учимся прилежно — я, Ксюша и Захар. Остальные забили на занятия и страдают коллективной ерундой с периодическими попытками донять учителей. Особенно тяжело приходится молоденькой историчке, Катеньке (как за глаза мы все её называем). Несмотря ни на что Катенька прелестна и рассказывает свой предмет очень занимательно и воодушевлённо. Даже хочется порой подойти и поблагодарить её после урока. Ох, не хотел бы быть учителем! Воистину к этому нужно призвание. Меня же призывает и влечёт к себе могучее море. До того тянет к нему, что будто слышу в деревенской тишине его плеск и перешёптывание волн. Смешал даже между делом воду, йод и соль и попробовал этот смертельный удар по печени и почкам. В море очень быстро можно съесть тот самый пресловутый пуд соли. Думаю, Пашка уже принял крещение этой ядерной водичкой. Он уже много чего перепробовал, так что это ему не в диковинку.

15 мая 2001 года.

Думаю о ней, о своей русалке, о стройноногой серне. Есть же в природе творения, которых коснулась с любовью и вдохновением рука Творца. Благодарю тебя, Боже! Она так прекрасна! И имя такое нежное. Может быть, ты создал для меня мою Джульетту? Олеся. С этим именем на устах я засыпаю. С ним же просыпаюсь. Дай мне возможность и силы открыться ей. Это так непросто. Как подойду я и смогу открыть рот, и сказать ей «люблю». Занять бы у Пашки его энергии и даже наглости, может быть. Боже, Боже, дай мне случай!

16 мая 2001 года.

А что, собственно, я могу дать такой совершенно великолепной девочке, как Олеся? Ведь, если вдуматься, дать-то мне ей и нечего. Ни опыта, ни денег. Старый дом в деревне. В болтологии не мастер. Правда, Пашка меня слушает порой, но, пожалуй, это из вежливости. И Мила меня слушает всегда очень внимательно и даже, кажется, порой с восхищением. Когда же ты, наконец, приедешь, Мила? Ты, должно быть, здорово изменилась. Мудрость наложила печать на твоё чело. Ты какая-то величавая, но не холодной и строгой величавостью, а тонкой и проникновенной. Похожа на Василису Премудрую из сказки.

2 июня 2001 года.

Окашивал огород Смоляниновых и вспомнил вдруг нашу с Пашкой побратимость. Мы ведь (ему было тринадцать, а мне одиннадцать) порезали себе ладони правых рук какой-то стекляшкой, а потом смешали наши кровушки в дружеско-братском пожатии. Шалость, малость, но мы ведь с ним кровные братья.

6 июня 2001 года.

Сегодня встретил Милу. Почему от этой внешне спокойной, но внутренне совершенно суматошной девушки у меня ощущения, как от ворвавшегося в душную комнату облака свежего воздуха? Аж дух захватывает!