Выяснилось, что поднять вес больше пятнадцати килограмм для меня уже практически непосильная задача, и я с завистью смотрела, как ребята легко тягают снаряды. Я безнадёжна. Даже сочувствие кружащего рядом Алекса не способно было сейчас поднять во мне боевой дух.

Я растянулась на траве, ощущая, как душа покидает тело. Мне бы немного восстановить силы светом…

Сверху навис наставник: его лицо в точности отражало все мои мысли. Я безнадёжна.

– Так… Коутс… сходи-ка умойся, приведи себя в… гм… в чувства и возвращайся. Буду тренировать тебя отдельно от остальных, а то ты так отправишься к праотцам раньше срока, тогда ректор с меня шкуру живьём снимет.

Вяло кивнула, не отрывая голову от земли и попыталась сесть. Нет, я привыкла к боли, но вот к таким нагрузкам… я же девушка. Леди. Меня музицировать учили, красиво говорить, умело подать себя в обществе, я тяжелее фарфоровой чашки в жизни ничего не поднимала.

Но вместо ожидаемой жалости, накатила злость. Злость на себя, на свою беспомощность, разлеглась тут и предаюсь рефлексии, а время ведь утекает, словно вода сквозь пальцы. У меня можно сказать его нет вообще, а я трачу драгоценные песчинки на никому не нужные метания и эмоции. Если есть силы думать, то найдутся силы и подняться.

Рывком села, стиснула зубы и перевернулась на четвереньки. Пусть я выгляжу смешно со стороны, но какое мне до окружающих дело? Пусть смеются, пусть обсуждают…

– Давай, – рядом показался сосед. Он опустился на четвереньки и протянул руку.

– Я сам… – отозвалась хрипло. – Возвращайся к остальным.

Тэй не спешил уходить. Смотрел с жалостью. Сволочь…

Оттолкнулась дрожащими руками от земли и, пошатнувшись, выпрямилась.

– Я же сказал, – произнесла непреклонно, глядя в зелёные преисполненные желанием помочь глаза. – Правда, – добавила мягче. – Оставь мне частичку гордости. Я же мальчик, – и только моя неуверенная, дрожащая улыбка заставила соседа уйти.

А я, покачиваясь, отправилась в уборную. Алекс летел следом, ну хоть молчал и то радует. С каждым вымученным шагом, я наполнялась уверенностью в себе. Как бы не было трудно, сдаваться не в моих правилась, а начинать что-то новое всегда невероятно сложно. Это в первую очередь борьба с самим собой. Но если цель очень важная, значимая, никакие отговорки не смогут остановить.

Толкнула металлическую скрипучую дверь и вошла в прохладное, отделанное серой плиткой, помещение. Крутанула вентиль и подставила саднящие ладони под ледяную тонкую струю. Напор был слабым.

И пока умывалась, призывала свет. Позволила силе струиться по жилам, по венам, по каждой клеточке организма, ощущая, как мышцы оживают, как наполняются энергией. Сколько я так смогу восстанавливаться? Надеюсь, что продержусь до турнира, а там… там всё же натренируюсь. Пусть не такой, как юноши, вряд ли я смогу всерьёз с ними соперничать, но я же собираюсь стать первой девушкой-тьмагом и буду сильной насколько смогу.

Растерла холодной водой лицо, шею, грудную клетку, стряхнула в треснутую раковину лишнюю влагу с пальцев, набрала побольше воздуха в лёгкие и, расправив плечи, вернулась на арену.

Парни что-то живо обсуждали, видимо, магистр дал им небольшой перерыв.

– О! Живой, – насмешливо выкрикнул шатен с плоским носом, завидев меня.

– Они спорили, выдержишь ты или сдашься, – поморщившись, пояснил Гейман, прислоняясь спиной к турнику.

– И на что ты поставил? – усмехнулась, подходя.

– Я не ставил, – мрачно отозвался мой сокурсник.

– Ну что, Коутс, внеси ясность, – иронично протянул похожий на оглоблю парень, широко скалясь и демонстрируя дёсны.

Я вопросительно вскинула бровь.

– Уходишь ты из команды или остаёшься, – лениво пояснил, сидящий на перекладине светленький. Казалось и кожа, и волосы светятся в солнечных лучах, которые проникали свозь стеклянный купол арены.

– Вы проиграли. Ведь так? – невозмутимо поинтересовался Тэй, вытирая шею полотенцем и лишь мельком взглянув на меня. Он не выглядел измождённым и запыхавшимся.

– Ты единственный поставил на то, что останусь? – усмехнулась, повернувшись к соседу.

– А что, хочешь сказать, что уходишь? – тем же ироничным тоном отозвался он.

– Нет, ты прав, остаюсь, – непринуждённо пожала плечами. – И в мыслях не было сдаваться.

– Я же говорил. С вас по десятке, – хмыкнул Тэй и, зацепившись за высокую перекладину, начал подтягиваться. Парни недовольно загудели и стали расходиться, огорчённые проигрышем.

Гейман недоверчиво на меня покосился, но промолчал. Но лучше уж так, чем пытайся он помешать мне. Я могу стерпеть насмешки и скепсис. Всё это неважно. А вот если кто-то начнёт нарочно пытаться выжить меня из команды…