— Нет, — сказала Лана, едва не плача. — Не в том дело.

Гарри бросило в холод.

— Лана?

— Он…

— Нет! — оборвал её Гарри. — Лана! Скажи, что с Нормой всё в порядке.

Лана не выдержала. Он услышал, как она плачет.

— Лана! Ну йоханый же! Скажи, что стряслось!

— Она всё ещё жива, но состояние… да паршивое у неё состояние! Когда он тебя вырубил, я попыталась его остановить, но… Гарри, я не могла пошевелиться. Он плюнул в меня какими-то сраными словами, и я свалилась, как бревно. Могла лишь смотреть, как он…

— Как он что?

— Блять. Он изнасиловал её, Гарри. Прямо под моим носом. И заставил меня смотреть. Я даже глаза закрыть не могла.

— Прикончу ублюдка. Клянусь, я вырву его сраное сердце. Где она?

— Я отведу, — сказала она и взяла его под локоть.

Пока они шли, Гарри говорил без умолку — не столько, чтобы их не угнетало молчание, сколько чтобы заглушить шум в голове.

— Рано или поздно это должно было случиться, — сказал он. — Сколько раз я должен был оказаться в мешке для трупов, но выходил сухим из воды. Ну, пара переломов. Ничего серьёзного. Норма всегда говорила, что у меня есть ангел-хранитель. Говорила, что порой видит его. Наверное, сегодня у него были другие дела.

— Теперь осторожней, — предупредила Лана.

— Понял, — сказал Гарри и принялся взбираться по откосу.

Камни то и дело выскальзывали у него из-под ног.

— Тихонько…

— Далеко ещё?

— Ещё два-три шага и поверхность выравнивается.

— Видишь Норму?

— Да. Она лежит там, где я её оставила.

— Как она?

— Дышит. Я знала, что она не сдастся, пока ты не придёшь. Слава Богу, что ты очнулся. Ещё пару шагов.

— Норма! Норма! Это Гарри!

Старая женщина что-то пробормотала.

— Тихонько, лежи, — услышал он слова Ланы, однако Норма всю жизнь жила по собственным правилам и не собиралась терпеть приказы даже сейчас.

— Гарри, что он с тобой сделал? Скажи мне. Не ври. Говори правду. Что он сделал?

Гарри услышал боль в её голосе. Его словно под дых ударили.

— Мне всегда было интересно, каково это — видеть мир твоими глазами, — проговорил он. — Теперь знаю.

— О… дитя…

Лана убрала руку и отошла в сторону. Гарри сел, скрестив ноги. Норма сразу же протянула руки и нашла его лицо так легко, словно была зрячей. Она погладила его небритую щеку.

— Болит?

— Нет. А ты как? Лана рассказала мне, что это хуйло…

— Не трать слов, Гарри. Нам с тобой есть, о чём поговорить. Нам вдвоём. Лана, дашь нам минутку?

— Конечно, — отозвалась Лана. — Я буду неподалёку. Крикните, если…

— … если у нас возникнут проблемы, меня и в Детройте услышат, — сказал Гарри.

Он услышал звук её удалявшихся шагов — Лана оставила их обменяться последними словами.

— Гарри, она могла бы стать твоей второй половиной.

— Да ладно тебе, Норма. Мы оба знаем, что это не про меня.

— Люди — такие сложные существа. Большую часть времени они скрываются под чужими личинами, строят из себя невесть что — по крайней мере, пока живы. Но, знаешь ли, как умрут — так сразу отбрасывают эту чепуху. Вот и посмотришь, какова правда. Она куда богаче и странней, чем можно предположить, глядя на их маски.

Её хриплый, неуверенный голос перешёл в спешный шёпот.

— Все указания хранятся у человека по имени Джордж Ембессэн.

— Какие указания?

— На тот случай, если меня не станет. А случится это совсем скоро.

— Норма, ты не…

— Ещё как, Гарри. Безтолку тратить время на эти банальности. Моё тело — кусок мяса, всё очень просто. Иглоголовый лишь подтолкнул меня к выходу, и, правду говоря, не скажу, что не благодарна ему за это. Мне нужно умереть на какое-то время. Нагулять аппетит к жизни прежде, чем выберу новых родителей и вернусь в игру со знаниями, накопленными и припрятанными где-то на задворках души. Да, что это будет за жизнь, со всем-то опытом!..

— Хотелось бы составить тебе компанию.

— Составишь. Куда денешься.

— Уверена?

— А то я б тебе врала, — искренне возмутилась его подруга. — Мы будем вместе. С другими лицами, но с теми же душами. Так что не печалься. Просто начни с того, на чём я закончила.

— Ты о… помощи заблудшим мертвецам?

— А о чём же? Чем тебе ещё заниматься?

Вопреки всему, у Гарри вырвался короткий, обескураженный смешок.

— Ты знала, что настанет мой черёд.

— Нет. Вообще-то нет. Это прям откровение, сама не верю.