– Не дергайся! – прикрикнула на него Лала.

– Это же та тварь, что убила Микара!

– Это не тварь, а твой знакомый анук Тик. И он спасет тебя.

– Магия? – с уважением спросил Ростер.

– Не знаю, – честно ответила Лала, – но оно работает.

Лала действительно не знала, поможет ли черноголовому розовый шуларт, способный исцелять ашайнов и других детей Пустыни, но хваталась за любую возможность. И с замиранием сердца наблюдала, как подсыхает шов. Она не рискнула оставлять раненого со змеем наедине, поэтому отправила Жайаса узнать, что за шум снаружи. Жайас вернулся довольно быстро, за ним в слишком низкую для ашайна дверь вошел Лириш.

– Думаю, слова «я предупреждал» сейчас излишни, – сказал он по-ашайнски.

Лала вздохнула и не ответила. Лириш продолжил уже на языке Заморья, обращаясь к Тику:

– Нам нужно знать, когда и где ашайн, называвший себя Ушашем, покинул корабль.

– Корабль подошел к причалу через час после того, как он прыгнул в воду.

– Значит, у него было достаточно времени укрыться. – Лириш бросил сердитый взгляд на Лалу. – И все продуманное нами теперь под угрозой.

– Моя рана не препятствие к исполнению уговора. Даже если я умру, мои люди сдержат слово, – сказал Тик.

– Никто не умрет, – вмешалась Лала, – через три дня ты сможешь встать. Я приготовлю нужные лекарства и сама…

– Три дня во времена перемен могут оказаться слишком долгим сроком, – перебил ее Лириш. – Шулай не должен оставаться без защиты с моря. Я принес договор. Гишар! – крикнул он за дверь.

В каюту протиснулся один из серых стражей и протянул Лиришу два свитка, перетянутых бордово-золотой лентой. Лала вспомнила, что видела такие ленты на самых важных бумагах в архиве Управы.

Лириш протянул ей один свиток, и она зачитала его Тику вслух:

– «Тиккиндей Флинн Ростер, хаддор пиратского флота, а также капитаны всех его кораблей должны останавливать и досматривать каждый корабль, который собирается войти в Морские Врата Шулая. При отсутствии особой охранной грамоты или купеческого торгового договора корабли со всем грузом и командой могут быть уничтожены или захвачены на усмотрение хаддора. Тиккиндей Флинн Ростер обязуется предоставить надежные корабли для ашайнских торговцев и обеспечить безопасность морского торгового пути из Шулая в Этолу. Тиккиндей Флинн Ростер гарантирует честность торговых отношений на рынках Этолы и защиту ашайнских купцов и их товаров по всему Заморью. Вознаграждением положена десятина с каждой сделки. Никто, кроме поверенных Тиккиндея Флинна Ростера, не имеет права заниматься морской торговлей с Шулаем. Тиккиндей Флинн Ростер обязуется держать связь с Советом Шулая и не принимать единоличного решения в спорных случаях. Совет Шулая в лице главы Управы Лириша, сына Кадиуша, обязуется тотчас по заключении договора снабдить флот Тиккиндея Флинна Ростера необходимыми припасами и образцами товаров для скорейшего восстановления и расширения торговых отношений. Договор понятен всем сторонам и вступает в силу с момента оглашения и уговорного касания при двух свидетелях».

Когда Лала закончила, Тик улыбался во весь рот, будто нет у него шва на полживота:

– Не многовато ли я должен получаюсь?

– Исполняя то, что должен, ты получишь больше, чем мечтал, – веско ответил Лириш. – И, если задуматься, мы тебя сюда не звали.

– Тик, потеря крови замедляет сообразительность, – вступилась Лала. – Никто, кроме тебя, не будет заниматься морской торговлей, и с каждой сделки десятая доля твоя, даже любителям пограбить чужие корабли найдется работа, разве этого мало?

Вместо ответа Тик протянул слабую руку.

– Где подписывать?

Лириш переглянулся с Лалой, и она пояснила:

– Нам не нужно подписей, уговорное касание ни один ашайн не нарушит.

– Ага. Только я не ашайн. И мои люди должны видеть что-то кроме ваших нарядных бумажек. Все знают мою подпись. Вы тоже изобразите свою, чтоб знать, как будут выглядеть разрешительные подписи.

Лириш написал свое имя внизу каждого из свитков, а затем склонился к постели раненого и коснулся его лба и правого плеча. Потом торжественно поклонился и вышел, жестом поманив за собой Лалу.

На палубе, уже вовсю залитой полуденным солнцем, топтались пираты в ожидании приказов капитана. Но Жайас остался в каюте. Лала оглядела их и как можно громче сказала:

– Ваш хаддор будет жить, обещаю! Жайас скажет, что вам делать.

То, как искренне радовались эти пропитанные морем и чужой кровью головорезы, удивило Лириша. Он вполголоса сказал Лале:

– А они его и правда любят…

– Все, кто не любил, остались во вчерашнем дне, – ответила она. – Но ведь ты вызвал меня сюда не за тем, чтобы о Ростере говорить?

– Нет. С ним все ясно. Пусть отправляет в море сторожевой корабль, а сам поправляется и плывет восвояси, согласно уговору. Мастер Уштир вовсю готовится к новой торговой эпохе, у него и охранные грамоты для купцов уже есть. Краснописцы всю ночь старались.

– То есть он заранее знал, что Совет одобрит уговор? – усмехнулась Лала.

– Да. Без чутья не стать Мастером иноземной торговли. Но ты не о том сейчас думаешь.

– Ушаш? – догадалась она.

– Да, и это полностью твоя вина. На пороге Хвори мы вынуждены заботиться о его поимке.