Притом на первый взгляд может показаться, что задания очень простые, если не знать специфику. С Големом всё ясно — ты обращаешься к духам земли и отдаёшь часть силы не только на призыв, но и на поддержание: каждое его действие истощает тебя. Эхо земли — заклинание, направленное на разведку местности: ты сканируешь всё пространство вокруг и рисуешь своеобразную карту всего, что тебя окружает. В покорении песка всё намного сложнее — это разрозненные частицы, которые при должном умении, должны двигаться как одно целое. Маг воздуха с лёгкостью может создать песчаный вихрь за счёт сильного ветра, а вот маг земли должен поднять именно частицы, контролируя каждую в отдельности. И подчинение металла — самое сложное у магов земли, так как количество частиц земли там минимально, а те, что есть, изменены внешним воздействием человека. Подчинить металл многие не могут даже после возвышения — таких единицы. Как они вообще рассчитывали на то, что хоть кто-то сможет это сделать? И тут неожиданно я вспоминаю его.

— А кто-то дошёл до конца? — задаю я основной вопрос, хотя и так точно знаю, что я сейчас услышу.

— Ты знаешь ответ, Кира, — подтверждает Лаэта, внимательно смотря на меня. — Гэбриэл, Дэниэл, Лиретт и Фелиц не прошли одиннадцатую ступень, Наира не взяла двенадцатую. Про Таниэля ты в курсе. Но вот Тёмный, — ухмыляется она, качая головой, — осилил все тринадцать.

Деймон. Он единственный, кто сделал невозможное, пройдя все тринадцать заданий. На его последние заклинания собрался весь поток без исключения, и даже кто-то из Верхнего Прайма. Да уж! Представляю! Я и сама очень хотела бы это увидеть. За то время, что я его знаю, мне довелось видеть его колдовство даже в пол силы лишь пару раз, и в основном это были учебные поединки, не значащие ничего. А здесь такое! Конечно, все сбежались посмотреть на это, ведь по зрелищности колдовство их клана может в разы превышать магию стихийников, так как направлено не только на внешнее воздействие, но и на внутреннее. Эффектная устрашающая картинка — незаменимый атрибут многих их заклятий, так как давит на ауру жертвы не хуже самого заклинания.

— Ты бы его видела — это даже не описать. Теперь сомнений не останется ни у кого. Я даже не знаю, зачем ему в Верхний Прайм вообще поступать после того, что он там устроил.

— И какие же заклинания были у него последними? — не могу я сдержать своего любопытства.

— Ядовитая мгла, подчинение и сонм умерших. А на тринадцатой ступени был призыв Банши.

— Что?! — восклицаю я. — Призыв Банши? Но это невозможно, — на что Лаэта лишь усмехается, разводя руками.

— Все так думали, Кира. Прошло более получаса, а он всё сидел в своей манере, скрестив ноги, и ничего не происходило. Ребята с его касты сказали, что он читал, как минимум, дважды. Первые два раза не получилось, но вот третий превзошёл все ожидания, — она вздрагивает, вспоминая увиденное. — Поднялся сильнейший ветер. Всё небо заволокло чёрными тучами, а вокруг него на бешеной скорости носился чёрный туман. В тот момент, когда он поднял руки вверх, чудовищный крик раздался над нами. Белые колдуны еле успели возвести божественную оболочку вокруг него. Он за минуту мог убить всех, кто услышал бы этот крик. А после он упал на колени и долго не мог встать. У него из носа и ушей текла густая кровь, всё тело было буквально истощено его магией: вены неестественно вздуты, тёмные синяки под глазами, а сам он был бледный, как смерть, он чудом не потерял сознание. Эти тринадцать ступеней дались ему слишком тяжело, — заканчивает она, качая головой. Это, наверное, один из немногих раз, когда я чувствую в её голосе сострадание к нему.

Ядовитая мгла — заклинание зелёной дымки, которое полностью парализует жертву, воздействуя на нервную систему. Подчинение — воздействие на мозг, при котором жертва делает всё, что скажет её хозяин. Есть так же внушение, которое по факту то же самое, основное различие лишь в сложности заклинания. Если я правильно помню, то внушение — разовое, на одно конкретное действие, подчинение — длительного действия, включающее целую цепочку так называемых внушений, пока не будет достигнута цель. Сонм умерших — вообще отдельная история, так как это подчинение не просто духов, не имеющих телесной оболочки, это поднятие живых мертвецов, которые являются своеобразной армией колдуна. И, наконец, призыв Банши — смертоносный крик духа тьмы, который не только убивает своим чудовищным визгом, но и при самом неблагоприятном исходе, даже если ты останешься жив, может довести до окончательной потери рассудка, восстановить окончательно который потом бывает почти невозможно.

— Чёртов демон! Как он так быстро понял?! — неожиданно кричит Таниэль, а во все стороны от него идут трещины, и мы все вздрагиваем.

Его изумрудный взгляд проясняется, и он внимательно оглядывает всех нас, вспоминая, где он.

— Кира, у нас небольшие осложнения. Мне надо идти, — он резко дёргается в сторону холла, как вдруг замирает и смотрит на меня.

— Слушай меня внимательно и не перебивай! Ты, скорее всего, сейчас ничего не поймёшь, но просто слушай! — он садится передо мной на колени и берёт мои окоченевшие ладони в свои. Закрыв свои глаза и сильно хмурясь, он с силой выдыхает, открывая их вновь, и со стальной решимостью произносит: — Осталось менее часа. Кира, я не могу быть там с тобой! Ни при каких обстоятельствах! Услышь меня! Я пока не готов! Равно как и Лиретт с Нимой! Только Лаэта! Она! Ты меня слышишь?

Я киваю. Что? Что за…?

— Лаэта! Только она должна быть с тобой рядом сейчас. Я не смогу, ни при каких обстоятельствах, — горько усмехается он. — Кира? Ты меня услышала? Повтори! — настаивает он.

— Да-да, Лаэта, — непонимающе повторяю за ним я, а девочки в немом изумлении сморят на нас.

— Я тебе сейчас не помощник и примкну одним из последних, но я буду рядом с тобой! Сестра тоже! Ты слышишь? Всегда! Я с тобой! — повторяет он ещё раз, напирая на последние слова и крепко сжимая мою руку. Наконец, я киваю, и он встаёт, предостерегающе взглянув на сестру, и стремительно растворяется в глубинах Прайма.

— Нимуэй, и что всё это значит? — жёстко спрашивает Лаэта, но та лишь качает головой и предлагает идти в столовую.

Таниэль частенько делился с сестрой своими видениями, при условии, что та будет держать свой язык за зубами, и она ещё ни разу не подвела его. Есть то, о чём он не распространяется, когда это может кардинально повлиять на судьбу других, а вытащить что-то из неё, когда он взял с неё слово, не получится даже под пыткой. Мы подобное уже проходили, и не раз. Ладно. В любом случае, по его словам, осталось менее часа.

Мы заходим в кишащий балаган, где все празднуют, пьют и едят, попутно громко обсуждая свои победы и успехи остальных. Я осматриваю столовую в поисках Таниэля или хотя бы Деймона, но не вижу ни одного из них. На все мои слабые отрицания, девочки всё равно берут мне что-то из еды, и заставляют поесть. При виде куриного супа с ароматными булочками мой живот урчит, как умирающий бегемот, поэтому я в конце концов поддаюсь низменным порывам, ведь я не ела целый день. Несмотря на кишащее безумие вокруг, мы втроем сидим так, будто празднуем чьи-то похороны.