— Ну что ж, Таниэль, надеюсь, ты не ошибся, — внутренне думаю я и откладываю её файл в правую сторону.

Я просматриваю работы всех сильнейших из каждого клана, внутренне отмечая их таланты и запоминая их на будущее. Моя подруга Лиретт — клан огня, Нимуэй и Нири — клан воздуха, братья Гэбриэл и Дэниел — клан высших эльфов, Ларци — тёмный клан, когда надо будет заменить Деймона, если, конечно, его не заберут раньше, что очень вероятно. Пока на первую прикидку очень даже неплохо. Более того, я могу впоследствии делать перестановки не только из своего потока, но и из старших ребят: кто либо не имеют никакой причастности к гильдиям вообще, либо из опытных бойцов других гильдий, при их желании. Хотя такие перспективы мне совсем не нравятся, потому что при подобном раскладе я ощущаю весьма противоречивые эмоции. Во-первых, мне куда более интересно было бы развивать таланты моих ребят постепенно, тем самым прогрессируя пропорционально силе гильдии — это куда более захватывающе, чем получать уже готового бойца, которого ты и вместе с тем совсем не знаешь, и кто в любой момент может променять тебя на контракт пожирнее. Что является второй весьма значимой причиной — предал одного лидера, предаст и второго, и третьего. Хотя, конечно, всё и всегда зависит только от людей и обстоятельств, а они могут быть до удивления непохожими.

Я протягиваю три файла Директору Ванг, которая с интересом их просматривает, поджав губы. Она не одобряет Лаэту — это видно сразу.

— В целом, я со всеми согласна, кроме девушки. Если вы не хотите брать Таниэля в силу личных разногласий, то маг огня куда сильнее. Я на вашем месте подумала бы ещё, — советует она.

Но я отказываюсь, говоря о том, что вижу в моей подруге большой потенциал. Несмотря на её не самые лучшие результаты, я в неё верю. Главное, чтобы эта вера не убила меня.

Директор, ещё сильнее поджав губы, смотрит своими голубыми глазами на меня, как бы проверяя мои намерения, но я уже всё решила, и она нехотя кивает.

— Выбор целиком и полностью ваш, — сухо отвечает она. — Ну что ж, тогда, пожалуй, мы можем огласить результаты отбора всем студентам. Вы можете подождать их в аудитории в конце коридора.

Я киваю и медленно встаю, поблагодарив их за эту возможность быть во главе целой гильдии. С нежеланием выходя в коридор, я тяжело вздыхаю. Ну вот, теперь будет самое сложное. Встреча с моим личным демоном, которую мне нужно пережить любой ценой.

Сотни одиозных мыслей неуловимым ураганом носятся в моей голове, не желая ни на секунду дать мне благоговейный покой, но одна единственная особенно отчаянно старается, в надежде заполучить сегодня медаль за заслуги, разрушив до основания моё внутреннее равновесие: «это была очень плохая идея». Это была очень плохая идея. Очень и очень плохая. Дерьмовая, я бы даже сказала.

Как только я вышла из кабинета, покинув двух Директоров, которые своим энтузиазмом и оптимизмом на какое-то время заразили и меня, мне на мгновение показалось, что, возможно, всё будет хорошо и всё не так уж плохо, как мне кажется. Ведь я попросту всё преувеличиваю, находясь в экстремальной для себя ситуации, с которой ранее мне не доводилось сталкиваться. Да ещё и Мортиген, весь из себя такой величественный и всезнающий, внушил, что всё будет как нельзя лучше. Но стоило двери аудитории закрыться за мной с глухим треском, как я осознала, что это всё добром не кончится, ведь ни подбадривающих директоров, ни могущественных драконов здесь больше нет, а есть только одинокая никудышная я. Пока солнце, лениво садясь за горизонт, бросало свои прощальные лучи на Прайм, окрашивая небо в розовато-багровый цвет, я всё не могла найти себе места, наматывая круги по аудитории и без конца похрустывая костяшками пальцев в попытке подобрать хоть какие-то резонные слова.

— Деймон, ну ты же понимаешь, что у меня не было выбора?

— Не понимаю. Был.

— Ты же осознаешь, что я не могла отказаться?

— Не осознаю. Могла.

— Ты же согласен с тем, что так лучше, чем если бы Эмпайра не было вовсе?

— Нет, не согласен. Лучше было бы, если бы я не промахнулся, и ты бы сдохла.

Проклятье!

Меня буквально всю трясёт от волнения. Он будет не просто в бешенстве, он будет в ярости. Я даже представить не могу его реакцию и что он сделает со мной, когда своими ушами услышит весь этот детский лепет. Я вспоминаю его яростный взгляд в нашу последнюю встречу перед тем, как Таниэль вытолкнул меня из столовой, и внутри у меня всё сжимается. Главное — пережить этот день, а потом всё наладится. Потом всё станет намного проще и легче — этим я пытаюсь себя успокоить, хотя в глубине души понимаю, что это не так. Дальше будет только хуже. Намного хуже…

Я слышу звук шагов по коридору и просто леденею на месте. Все те аргументы и слова, что я готовила в попытке урезонить его, стрелой вылетели из моей головы, наверняка придав лицу выражение тупого существа, объятого ужасом.

Дверь распахивается, и там стоят только Фелиций и Лаэта.

Властители Ада! Серьёзно? Он даже не пришёл?! Это ещё хуже, чем если бы он был здесь! Где он вообще?

Теперь я понимаю, что если бы я имела возможность хотя бы с ним поговорить, то смогла бы, по меньшей мере, положить конец моему нервному безумию, а по большей — объяснить ему, почему всё так вышло. Но он решил иначе, усугубив моё положение в сотню раз. И что мне теперь делать? Если до этой секунды я хотя бы могла надеяться, что он, может быть, передумает и поможет мне хотя бы чуть-чуть, то теперь эта иллюзия разрушена вдребезги — он даже не хочет меня видеть. Единственное, что одновременно меня и успокаивает, и беспокоит ещё больше, так это то, что так или иначе он не сможет избегать меня вечно, ведь так? Этот разговор состоится, хочет он того или нет. Где-то мы пересечёмся с ним рано или поздно — это неизбежно. А вот какой будет исход этой встречи, учитывая, что он полностью восстановится к тому времени и вернётся за мной, решив, наконец, поговорить, — это наводит меня на куда более тёмные мысли.

— Кира! — Лаэт кидается мне на шею, а я, как во сне, обнимаю её.

Золотистые глаза Фелиция как будто темнеют, когда он, сильно хмурясь, оглядывает меня, что не оставляет ни единого сомнения, что он в полной мере считал все мои эмоции страха и безнадёжности. Фелиций решительно взмахивает рукой, и в секунду мне становится легче дышать, как будто с сердца упала чудовищная ноша. Но этого явно недостаточно.

— Где Деймон? Таниэль? Что с ним? — заикаясь, спрашиваю я у них.

— После того как Таниэль закрыл за тобой дверь, — говорит Лаэта, обеспокоенно поддерживая меня и усаживая на стул, — волк Деймона буквально рванул к выходу прямо на Таниэля, но Фелиций не дал ему напасть, преградив путь. А Деймон, — вздыхает она, качая головой, — он был сам не свой — я ещё никогда его таким не видела. Он был в бешенстве и ругался так, что это надо было просто слышать, когда братья вдвоём оттаскивали его в сторону от двери. Он клялся, что всех прикончит, даже братьев, если они не уберут от него руки. Таниэля он проклинал всеми демонами ада, говоря, что тот уже не жилец, и он его из-под земли достанет. А про тебя Деймон орал вообще страшное, Кира. Я не буду этого повторять…

Великолепно…

— А Тани? — с упавшим сердцем спрашиваю я.

— Ничего, — качает головой она. — Даже мускул на лице не дрогнул. Просто стоял с какой-то странной улыбкой и смотрел на Деймона, не говоря ни слова. А потом, спустя время, когда он понял, что всё успокоилось настолько, насколько это вообще возможно, просто открыл дверь и вышел. Мы не решились его трогать и идти за ним, — немного виновато говорит она, опустив плечи. — Он был жутко разбит и подавлен. Тёмный тоже вместе с эльфами в конце концов вышел оттуда под гробовую тишину окружающих. Наверное, пролети муха в тот момент — было бы слышно, — заключает она.