Рамиф не торопился, но всё равно шёл достаточно быстро. На правах мучителя мог себе это позволить. До выхода из тюрем он ни разу не обернулся. Ро хватался рукой за решётки и только тем и держался, но потом пришлось сцепить зубы и полагаться лишь на собственные силы.

Коридор закончился провалом в зал. Двое человек сидели за столом, но почтительно встали при виде сида. Крепкие лбы бандитского вида — оба кутались в синие шерстяные плащи и запоздало сунули под них кожаный стаканчик и игральные кости. Небрежным взмахом руки рыжий велел им отставить. Он продолжал идти вперёд, к следующему проходу-провалу. Такие высокие потолки могли быть только в каких-нибудь замках. Стены из гладкого камня казались сплошными, словно то не полированные плиты, а цельная скала, внутри которой выбили помещения.

Зал, новый зал, коридор, широкая винтовая лестница. Изощрённая пытка даже для здоровых ног. На новом пролёте начинались длинные окна с прозрачными стёклами толщиною в кулак. За ними кружилась густая метель, швыряясь огромными хлопьями и пытаясь залепить ими обзор. Ро застыл на площадке, не веря глазам. Ну какой в Халасате может быть снег? Он и в Алуаре-то случится не раньше, чем через два месяца. И то будет лёгкий мороз со скудным инеем, а не пурга, способная хоронить города.

— Пошевеливайся! — прикрикнул Рамиф.

Злить его хотелось всё меньше. А куда отсюда бежать? И зачем? Чтобы замёрзнуть насмерть, и тело никогда не нашли? Не стоило связываться с колдунами!

Стопа, голень, бедро, рёбра, локти, плечи, голова — всё скулило и надрывалось. Боль убивала любые порывы и чувства, но только не упрямство. Упасть, значит, сдаться. Только идущий достигает цели, находит выход. А если выхода нет, ну так что же? Не поищешь — не узнаешь. Жаль только лестнице нет конца.

Навстречу спустились двое алорцев — осанистые и беловолосые — и, поравнявшись, слегка склонили головы перед сидом, а потом уставились на сородича в искреннем недоумении. Сказать им было нечего. Ро пожелал провалиться, но сделал вид, что в упор их не видит, и постарался хромать незаметнее.

Через ещё два пролёта лестница всё-таки кончилась. Снова коридоры и залы с бескрайними окнами, за которыми кружился всё тот же снег, а вдалеке светлели горные вершины.

— Где мы? — решился спросить пленник.

— На острове Мглад. Вряд ли ты о таком слышал, — ответил Рамиф.

Не слышал и не читал. Уж точно бы запомнил. Погода пугала и изумляла, но здание казалось не менее возмутительным. Пока что не встретилось ни одной ставни, ни одной щеколды, и даже дверей в этой нескончаемой крепости не было. Если попадался проход, то стена просто прерывалась дырой от пола до потолка. Вряд ли кто-то так решил сэкономить на рамах и арках, ведь всё остальное не имело изъяна.

— И как долго я был без сознания? — вслух прикинул Роваджи.

— Полагаю, не долго. Опережу твоё любопытство: сюда ты попал не обычным путём.

Кто бы сомневался. Наверняка, дирижабли сюда не летали. Небось снова не обошлось без магии, как было с прогулкой до Синебара. Узнать бы теперь, как можно по щелчку пальцев оказаться где-нибудь в Небаде, ну или просто подальше отсюда.

— Что, больше вопросов не будет?

— Переборщу — ничего не узнаю, — признался пленник, продолжая переваривать обстоятельства.

— Умно. Это мне нравится, как и то, что ты не ноешь.

Комплименты Ро принял с мрачным безразличием. Портить с колдуном отношения ещё сильнее было бы глупо, ну а угодить он не стал бы пытаться. Разве эта прогулка что-то меняет? Просто один подонок хвастается своим могуществом, чтобы другой прочувствовал всю степень своего ничтожества. Не впечатляет. Как будто красота дворцов — заслуга королей! Остров, так остров. Пусть хоть вулкан! Где умереть — особой разницы нет, сюда хотя бы вьюга не задувает, лишь воздух неприятно холодный. Хорошее место, чтобы хранить трупы. Наверняка их здесь немало, учитывая интересы одного лжебога.

Паршивый исход. Хотели затащить в застенки, чтобы осквернить самым незавидным образом, а теперь приговорённый идёт туда сам. Иронично. Может хоть травами напоят или одурманят. Сон, пожалуй, лучшее преддверие смерти.

— Почти пришли, — то ли застращал, то ли подбодрил рыжий.

И снова пара верзил и винтовая лестница, словно у этой крепости не было конца и края. Можно даже не сбегать, а просто потеряться где-нибудь в коридорах. Когда найдут, уже сам остынет.

После подъёма начиналась приёмная, отапливаемая десятком огромных жаровен. Наверняка непросто было прогреть это зимнее царство. Тут же откуда-то выпорхнул молодой человек в опрятном кафтанчике — халасатец от промасленной макушки до расшитых золотой нитью сапог — и засеменил за сидом, подсовывая какие-то бумаги.

— Всё, как вы просили! А вот это оставил Ристан. Сказал, что вернётся завтра, когда проспится. А ещё… — тут прислужник заметил побитого гостя и брезгливо скривился. — А ты ещё кто?

«Не твоё собачье дело», — подумал Роваджи.

— Тебя не касается, — менее грубо отмахнулся Рамиф. — Остальное завтра. Меня не тревожить.

— Как прикажете. Ужин, должно быть, остыл. Подогреть или подать новый?

— Не надо.

За провалом в стене снова началась лестница, вызывая у пленника дикую злобу, но эта хотя бы вела лишь на один этаж вверх, где по затейливому проходу можно было попасть в башню-кабинет. Окна открывали вид во все стороны света, и наконец-то нашлись массивные ставни на выходе на балкон. Здесь тоже горели жаровни, бросая тусклый свет на книжные полки. Ещё здесь были диван, и кресла, и несколько столов: письменный, диванный и стол-карта с объёмным макетом континента. Всё и сразу в одной огроменной комнате.