– Ладно, раз ты так в этом уверен, – примирительно согласилась я.

– Уверен! – прорычал муж.

– Как скажешь, – столь же мирно повторила я, перешагивая через какой-то хлам и кучки мусора. – Какой сегодня день, напомни? Ты так быстро добрался до Бейгор-Хейла… Неужели потратился на тоннели? И в прошлый раз тоже?

– Потрясающая догадливость! – съязвил Верген. – Я бы и ветер оседлал, будь это возможно!

Но о дате – снова ни слова. Сколько я уже здесь?!

– Но почему так поздно выехал? – нейтрально расспрашивала я. – Разве моя замечательная родственница не доложила тебе о моих планах сразу, как узнала?

– Потому что Ализарда, при всех её неоспоримых достоинствах, жалостливая дура, – процедил муж. – Ей, видите ли, уже в который раз пришло в голову, что я несправедлив к тебе и пора прекращать всё это. Ха. Но тебя всё устраивало! А эта женщина и сама увязла в нашей… хм… жизни весьма основательно. Ты ведь не простишь и ни верингом с ней по своей воле делиться не станешь, разве не так?

Я слушала и поражалась. Какой-то непрерывный бред… Пожалуй, мне надо выяснить ещё один момент и после этого попросить оставить меня одну. Голова скоро взорвётся; всё, что я узнала за последний…последние… сутки? Часы? Нужно было как следует обдумать, если на это оставалось время. Я очень боялась, что его не было.

– А такое прощают? – вопросом на вопрос ответила я вслух. – Создавать видимость поддержки и помощи, снабжая деньгами, скорее всего, моими же собственными – ровно той суммой, на которую нельзя ничего организовать. Ррох!.. Делать вид, что мои картины кто-то покупает!..

– А их покупают, – внезапно хмыкнул Верген, не спуская с меня глаз: я так и кружила по периметру, но к мужу не приближалась. Зачем бы? – Сам был крайне удивлён, что у таких по-деревенски примитивных работ найдутся почитатели.

– Да? И что, даже платили хорошо? – наобум спросила я, останавливаясь. Какая-то мысль не давала покоя. Что-то, что мне следовало сделать сразу, как очнулась, но я то и дела упускала её, подхватывала за самый кончик и вновь теряла.

– Ты бы удивилась, – насмешливо протянул Верген.

– Что ж. Нет предела человеческой подлости, – я хотела развести руками, но жест вышел неловким и куцым из-за короткой цепи. А в голосе, к сожалению, прозвучало чуть больше эмоций, чем я хотела показать. – Мне вот ещё что интересно, Верген: зачем ты…

Я хотела узнать о причинах усыпления моей силы. Всё же мои собственные догадки казались несуразными, на фоне такой грандиозной аферы с опекунством и прочим и все остальные задумки Вергена должны быть основательно продуманными, разве нет?

– Довольно, Герда! – остановил меня муж. – Меня тоже, знаешь ли, уже несколько декад мучает любопытство, а в последние дни особенно! – Он шагнул в мою сторону, с холодным прищуром уставился мне в лицо. – Как тебе удалось обмануть запирающие чары стен? Олир клянётся, что ты не приближаешься к воротам и никаким иным образом не проходишь через стены, однако не единожды исчезала из замка! Я хочу знать, как!

Я отступила назад, упрямо вздёрнула подбородок.

– Как ты можешь утверждать то, чего сам не видел? – я надеялась, что голосу удалось придать спокойную уверенность.

Запирающие чары! Стены! Ох, и как я забыла-то!

Нужно проверить, на месте ли артефакты, полученные от лэйр-Альвентея. Магию-то я в них слышала. Ну вдруг, вдруг камея действительно отпирающий ключ?

– Ой, брось изворачиваться, Гертана… Гердерия, – скривился Верген. – Ты ведь понимаешь, что слуги за тобой присматривали. Мне только очень досадно, что так поздно заметили то, что ты ото всех так старательно прятала, а я, признаюсь, не сразу поверил в тот бред, что мне озвучивали. Давай откровенность за откровенность?

Я даже моргнула. Откровенность, серьёзно? Я позвенела цепью.

– У меня нет для тебя ответа. Я просто очень сильно мечтала вырваться отсюда.

– Ну конечно! И одного только намерения оказалось достаточно! А, может, этот твой диковинный получеловек-полуптица помогал?

А я ведь не знала, нашли ли они совиные перья, выяснили ли, каковы их свойства. Рене бы не сказал, я уверена. Боги всемилостивые, где же он всё-таки!

– Ну что же ты замолчала, моя разговорчивая пташечка?

Верген преспокойно повернулся ко мне спиной и прошёл к окну, с деланно-скучающим видом выглянул из него.

Я тут же сунула руку в карман. Мешал браслет, мешала цепь, но я всё глубже проталкивала пальцы, вот только они натыкались на пустоту. Меня обдало холодом.

– Не эти вещицы ищешь, птичка? – издевательски спросил супруг и подбросил на ладони что-то небольшое.

Камею и обсидиановую кошечку. Я сжала зубы: просить вернуть бесполезно. Верген преувеличенно внимательно осмотрел артефакты.