– Да, сколько человек в списке, мы не знаем, – признала Кира. Это как раз тот момент, который не давал ей покоя больше всего.

Скольких человек маньяк собирается убить? Скольким она сможет спасти жизнь? Был еще один вопрос.

Кира в порыве, в желании поделиться взглянула на Григория. Но его взгляд был устремлен к морю. Стоило ли ревновать к подобной конкуренции? Девушка прикусила губу и промолчала.

– Он педантичен, рационален, аккуратен, следы оставил намеренно, зная, что они никуда не ведут, – продолжил подполковник Самбуров. – Весьма организованный субъект.

– Вот это мне не нравится, – призналась специалист по психопатологии. – Все преступление идет по продуманному и подготовленному им плану. Он не совершает ошибок. Потому что все тщательно организовано. Это неправильно. Здесь еще что-то… Что я не вижу?

Это был вопрос к Самбурову. Он внимательно посмотрел на девушку, вложив во взгляд всю поддержку, понимание, восхищение, которые только смог.

– Увидишь, – пообещал он.

Собирался пойти дождь. Сизое небо провисло до самого моря, горы окутывала туманная дымка, светлые выбеленные солнцем дома ползли по склону. Пейзаж был настолько красивым и ярким, что казался нарисованным.

– Андрею Родионову не нравилось в Крыму. И он не собирался здесь задерживаться. К тому же ему было необходимо срочно оказаться в Краснодаре и закончить дела с банкротством и с долгами, но он не уезжал, – продолжал рассуждать Григорий. – Он ждал деньги. Ему должны были еще заплатить. Жертва его шантажа не захотела платить, возможно, решила, что Родионов не остановится и будет требовать еще. Поэтому предпочла его убить.

– У-у-у! – Кира помотала головой, сморщила нос. – Тот, кого Родионов шантажировал, не знал Андрея до того, как он приехал в Крым. Сколько бы денег Андрей ни потребовал, это было здесь и сейчас. Ненависть не успела развиться в психоз, стать навязчивой идеей и реализоваться вот в этот сценарий, который случился.

– Хорошо, – согласился Самбуров. – А если так. Родионов знал того, кого шантажировал. Когда-то давно. Сделал этому человеку что-то ужасное, нестерпимое, причинившее боль. Невыносимые страдания.

Мужчина посмотрел на Киру, он ждал ее реакции.

– Хорошо. Допустили, – согласилась она.

– Много лет этот человек мучился, ненавидел Родионова, представлял, как отомстит, как убьет, – продолжил Самбуров. – Предварительно, конечно, заставив помучиться.

– Угу, – кивнула Кира. На ее лице воцарилось спокойное и понимающее выражение.

– И тут объявляется Родионов и поднимает волну старых эмоций. Он раздражает, бесит до печеночных колик тем, что жив, здоров и ведет беззаботную жизнь. Еще и начинает шантажировать. Да так, что отказать никак нельзя, только заплатить. Ну Родионову заплатили, а потом человек пришел в себя, осознал, что можно ведь и двух зайцев одним выстрелом. И бац! Что-то перемкнуло. Он убивает Родионова. И шантажист больше шантажировать не сможет, и этот, как его… психотический сценарий реализован.

– Угу, – снова произнесла специалист по психопатологии, на этот раз заинтересованно и даже соглашаясь.

– Ну так, да… если убрать детали, то возможно… – Девушка кивала, что-то прикидывая в уме.

– Если убрать детали? – уточнил Самбуров. – А дьявол, как всегда, кроется в деталях?

– В них, Гриша, в них, – тяжело вздохнула Кира Вергасова. – И как мне кажется, всех деталей я и не вижу.

– И это одно убийство, а у нас потом еще одно случилось. Монголина за что убили? – Возникла продолжительная пауза. – То есть Монголина-то тоже есть желающие убить. И есть за что. Но вот чтобы совпало в одно время и в одном этом самом желающем. Да еще с таким ярким психическим посылом.

– Вот это уже «ага»! – произнесла довольная Кира.

– Монголин тоже та еще забавная зверушка, – хмыкнул Самбуров. – Покуролеcить за жизнь он изрядно успел. Роман накопал на него – были рейдерские захваты имущества и земель. Работорговля и брокерские конторы, которые немало людей подставили и разорили.

– Работорговля? – удивилась Кира.

– Да! Те документы из сейфа. Они десятилетней давности, но там как раз вся документация и даже счета, по которым проходили транши. Он поставлял в публичные дома девок. Катар, Эмираты, Европа. По-крупному не развернулся, ну или не нашли мы. Но подобным Монголин точно занимался. Так что ему есть что перед богом отмаливать. Неудивительно, что он в религию ударился.

Кира остановилась, посмотрела на Григория.

– Как жертва он не очень вызывает сочувствие, – голосом без эмоций произнесла она.

– Сочувствие? – переспросил Самбуров. Это чувство не предполагалось в его работе.

– А что, если жертвы виноваты? – вопрос прозвучал тихо и вкрадчиво. – Если убийца не просто удовлетворяет свою ненависть? Если он наказывает не за злодеяния и не за боль, причиненную себе, а воздает дань справедливости. Что, если это расправа за многочисленные преступления, совершенные этими людьми? – Кира сглотнула и продолжила: – Жертвы не случайны, но они не невинные люди, попавшиеся под руку жестокому маньяку. Может быть, они получили по заслугам?