Григорий оглядел гору старой бумаги, отваливающиеся корешки, разъезжающиеся листы, страницы в кляксах. Ощутимо пахло плесенью и пылью. Кроме ощущения общего дурдома у него возникло два вопроса, кто это хранил и зачем Татьяна Николаевна уперла это у человека, для которого гора бумаг являлась ценностью, раз он не сдал ее в макулатуру. Потом он укорил себя за ненадлежащие мысли о сотруднике. Стащить – это методы Киры Вергасовой, а Татьяна Николаевна наверняка регламентированно изъяла и оформила надлежащим образом. Главное, чтобы ордера на изъятие она принесла подписывать Семенову, а не ему.

Роман, как всегда, пребывающий в хорошем расположении духа, присвистнул, глядя на женщину:

– Татьяна Николаевна, вы никак все выходные трудились?

Женщина в знак назидания поджала губы, молчаливо демонстрируя, что им всем надлежало последовать ее примеру, а лучше и вовсе ночевать в Управлении. Отчего угрызения совести подполковника мгновенно испарились.

И только бездушная Кира Вергасова даже бровью не повела. Молча налила себе чая и уселась в кресло.

– Я могу докладывать? – уточнила Татьяна Николаевна и, получив разрешение Самбурова, торжественно начала: – Узел оказался ни на что не похож. Я изучила массу материала. – Она кивнула на погребенный под этими материалами стол. – Разумеется, все документы и литература изъяты по правилам, согласно регламенту. Потом съездила на консультацию в музей Черноморского флота, все командировочные документы…

– Татьяна Николаевна, по существу, – прервал Самбуров ровным тоном. – Ваши поиски увенчались успехом?

Татьяна Николаевна снова поджала губы и кивнула:

– Узел не морской и не военный. Его никто не узнает. В музее меня отправили к одному человеку… Старый морской волк, Петр Аркадьевич Константинов. Он научную работу написал и книгу. Он тоже подтвердил, что таким узлом на флоте не пользуются. Но он рассказал одну интересную вещь. Узел может быть индивидуальный, с особенностью. Допустим, моряк повредил руку или запястье, и она перестала гнуться или, наоборот, больше стала выгибаться, и он начинает узел как-то по-другому завязывать – петлю резче накидывать, затягивать с противоходом, и вроде узел регламентированный, – Татьяна Николаевна сладко произносила это слово, очевидно, оно ей очень нравилось, – но в нем появляются отклонения. Он сказал, что узел, завязанный не для красоты, если он не бантик и не галстук, это в первую очередь функционал.

– Та-а-к, – Самбуров внимательно смотрел на женщину, в ее словах появлялся смысл.

– Если у нашего убийцы смысл связать врага, то… Есть целое искусство связывания врага – шибари, хотя правильнее произносить сибари. Я изучила этот вопрос. Даже нашла специалиста.

– Вы изучили шибари? – не удержался майор Мотухнов. Его голос сорвался на писк, а выпученные неморгающие глаза говорили о массе сдерживаемых эмоций.

– Не понимаю, что вас удивляет, Роман? Я в первую очередь майор МВД и уже потом… потом… – говорила женщина уверенно, но ее лицо все равно залила краска.

– Да, конечно… – стал оправдываться Роман.

А вот красного подполковника Самбурова Кира видела впервые. Любопытное оказалось зрелище.

– Врагов связывали! Врагов! – строго добавила Татьяна Николаевна. – И только потом это стало занятием для этих, с психическими отклонениями в сексуальной сфере. Нашла я узел! Очень похожий, во всяком случае. – Она потрясла какой-то древней пожелтевшей книжечкой с иероглифами на обложке и продолжила: – Там и название есть и рисунок…

Григорий и Роман склонились над книжкой. Кира закатила глаза и вернула чашку на подоконник. Вот взрослые мужики, а все на картинки с голыми девками кидаются.

Татьяна Николаевна осуждающе нахмурилась, но от Киры не укрылась ее довольная улыбка. Да, она всегда знала и сейчас убедилась – мужчины исключительно порочны.

Мужской состав следственной группы выпустил книжку из рук.

– Там все на японском. И только узлы нарисованы, – пересказал Роман краткое содержание книги.

– Поэтому название узла ничего не говорит, – продолжила Татьяна Николаевна. – Ну узел и узел, с невыговариваемым на русском языке названием. Я так тоже сначала подумала. Но потом я проконсультировалась со специалистом по шибари. Он историк. Наш, крымский. Потом уехал, в Японии жил. Ниндзюцу практиковал. Сейчас снова вернулся, пишет книгу. Он сказал, что этот узел – часть его, которая непосредственно связывает щиколотки и запястья – очень простой и примитивный. Таким могут связать врага, только если хотят показать, что его не уважают, презирают и желают унизить. А скорее всего, человек, который этот узел вязал, не имеет отношения к искусству шибари и ничего не хотел сказать, потому что такие игры с мертвым телом и вовсе не в культуре Японии. Они уважают своих врагов и живых, и тем более мертвых. Ну и баловаться с мертвым телом, связывать так, чтобы оно дернулось и распахнулось, вряд ли станут. – Татьяна Николаева нахмурилась. – Тот, кто это сделал, имеет поверхностные знания, скорее всего, освоил один-два эффектных узла, чтобы производить впечатление. Ну и он обмолвился, что в девяностые была группировка, которая использовала простые узлы из шибари, но это не значит, что они что-то понимали в этом искусстве. Организованных преступных группировок в Крыму было много, большая часть дел давно в архиве.

– Я сделала запрос на пропуск в архив, полковник Семенов подписал, – закончила доклад майор Корюхова.

– Хорошо. Очень хорошо, – похвалил Самбуров. – Работайте с этой линией, Татьяна Николаевна.

– Разумеется, я составлю план и отработаю каждую логическую цепочку в этом направлении, – согласилась Корюхова. – В этом и заключается суть работы следователя – в методичности, внимательности и следовании правилам.

Она в упор смотрела на Киру, но та лишь пожала плечами.

Коробка шуршала и шевелилась, незаметно подъехала к краю стола. Никто из присутствующих не мог удержаться от того, чтобы хотя бы время от времени не поглядывать на нее. Если временное хомячье жилище сейчас опрокинется и вывалится на пол, визгу будет – все Управление сбежится.

– Говорят, у вас хомяки развелись? – в дверь просунулась майор Зоя Бородуля из соседнего отдела. – Я бы дочке одного взяла.

– Хоть всех, – Роман широким жестом указал на коробку. – Выбирай любого. У меня и коробочка есть. – Роман протянул девушке коробку из-под ручек.

– Фу! Какие они страшненькие, – пробормотала Зоя. – А вот этот по-моему вообще сдох…

– У вас хомячки есть? Я посмотреть хотела. – В дверях появилась еще одна женщина.

– Так! – не выдержал Самбуров.