Самбуров тяжело вздохнул. Сердце перестало стучать словно набат, и сон еще трепыхался в сознании, не желая отпускать. Он обнял Киру, предварительно завернув в одеяло и отодвинувшись подальше от лужи, которая с нее натекла, благо двухметровая кровать это позволяла. Подумал, что скоро на него самого можно будет составлять психологический профиль, ну или хотя бы заполнять больничную карту в какой-нибудь психиатрический диспансер. Это дело вымотало его несоизмеримо проделанной работе. Напряжение не покидало ни на секунду, и не только потому что он выслеживал жестокого безумного убийцу, он был вынужден делать вид, что работает в команде. Команде, которой нет. Семенов считал дни до пенсии. Корюхова способна только бумажки заполнять. Ему еще и придумывать приходится, чем ее занять, чтобы она новых правил и регламентов не нашла.

– А теперь разделяем кучу характеристик, качеств и сценариев поведения на двух человек, – продолжила специалист по психопатологии. – Непосредственно по убийце – это желание запугать, быть страшным и сильным. Демонстрация своего превосходства и власти над жертвой. При этом его самого не отпускает страх, ощущение себя маленьким и ничтожным. Эмоциональные качели. В процессе хищник напитывается осознанием себя сильным и могущественным, но позже это чувство сходит на нет и снова проявляются страх, боязнь, уничижительное отношение к себе. – Вергасова щебетала, словно неугомонная птичка, выписывая характеристики, выбралась из одеяла и размахивала руками. Затылком она чувствовала, что Григорий кивает. Она воспринимала это как согласие.

Самбуров пытался держаться, но сознание путалось и усталость брала свое. Ему ужасно хотелось спать. Он клевал носом в затылок Киры и снова вскакивал.

Подполковник не оспаривал истину – мужчины выносливее женщин. Но, выработав ресурс выносливости за день, он нуждался в полноценном отдыхе. В отличие от Киры, страдающей хронической бессонницей, в его крови не бушевал дикий коктейль из адреналина, норадреналина и дофамина. Его пики активности не распределялись рандомно по всем суткам. Ночью он хотел спать.

Но если преступники и жертвы могли подождать до завтра, то специалист по психопатологии – нет. Она требовала немедленного участия в своих изысканиях.

– А вот второй… Он рационален, организован, хладнокровен, методичен, хорошо разрабатывает стратегию действий и отдает себе отчет, зачем он это делает. Никаких игр – он точно не желает попасться. – Слова девушки слились в бормотание. Самбуров спал.

Проснувшись, Григорий обнаружил Киру на полу в гнезде из листочков и полотенца, она мирно спала, свернувшись комочком. Едва он поднялся с кровати, Кира вскочила и уставилась на мужчину.

– Ты считаешь, что убийцей кто-то руководит? Отдает распоряжения? – продолжил ночной разговор Самбуров. – Убийц двое?

– Не только отдает распоряжение, он выбирает жертву, заманивает в условное «логово», сам участвует в пытках и убийстве, он контролирует все, ну и вывозит труп. – Кира разобрала листочки, оставив только два. Она тянулась, разминала шею и спину, выписывая грациозные восьмерки телом.

– Если очень упростить, ты считаешь, что кто-то умный и рациональный управляет неким психом в своих интересах? – уточнил Григорий. У него болела голова.

– Да, – кивнула довольная Кира. Она пританцовывала, глаза сияли, девушка довольно шмыгнула носом. – Если упростить все детали, то так и есть. И не просто управляет в своих интересах, а не оставляет своих следов, делает все, чтобы в инциденте присутствовал только тот, который кусает.

Кира искренне радовалась получившейся у нее картинке. У нее все сложилось, она угадала, она умница-красавица. Трупы, жертвы, над которыми издевались, псих, которым манипулировали в своих интересах, следствие, которое не успевает за маньяком, – все это было вторичным. Отработка мотивов, воспроизведение логических цепочек, работа следствия – это потом. Кира Вергасова решила задачку. Она счастлива.

– Ты говорила, что кусать и выдирать печень – это состояние безумия, моменты, когда убийца не отдает себе отчета, – напомнил Самбуров, прищурив глаза. – Такое можно устроить специально? Этим можно управлять? Ну, допустим, настолько безумное чудовище существует, сидит у кого-то в клетке, на цепи, его иногда надо кормить, ему, как минотавру, приводят жертву. Жертву отлавливают нужную, условно неугодную. – Самбуров провел пальцами по лбу и волосам. Помолчал, подумал и сказал: – Эту жертву доставляют в клетку, минотавр ее кусает, убивает, связывает, и от трупа избавляются.

Кира кивнула.

– Татуированный, сидевший в ресторане с Андреем Родионовым? – Подполковник задал вопрос и замолчал.

Кира нахмурилась. Думала.

– Мало информации. Может быть и тем и другим. Может вообще не быть убийцей.

– Он явно не сидит на цепи и в клетке не живет. Он по улицам шастает, в ресторане ест, с людьми разговаривает. – Самбуров смотрел, как на лбу девушки прорезаются морщины, а губы складываются в трубочку от размышлений. – Он разгуливает на свободе, потом по щелчку пальцев возвращается в клетку и превращается в зверя. Такое возможно? Управлять зверем, отдавать ему команды, такие команды, как покусать и вырвать печень человеку… Предсказывать действия животного возможно?